К терниям через звёзды

– А потому что один мой экипаж не сдвинет «Колосс» с места. Расчёт на 2000 человек экипажа. Для этого нужны все наши люди. – Фостер ухмыльнулся. – И разговор по видеосвязи – не лучший способ для произношения пламенных речей. Никто не оценит.

Шейнц покачал головой, вспоминая о том, что эти речи ему таки придётся произносить.

Капитан скрестил руки. Судя по выражению лица, эти вопросы его уже измучили, и он хотел покоя.

– Я просто на взводе, капитан Фостер, – сказал учёный. – По-прежнему боюсь, что мы не успеем.

– Успеем, – коротко подбодрил его Райан.

– Сразу дайте мне знать, если будут ещё новости.

Капитан с усталым видом кивнул.

Шейнц развернулся и отправился прочь из капитанской каюты. Сама каюта, кстати, ничем не отличалась от остальных на жилом уровне. Даже не было каких-либо отличительных надписей на электронной панели рядом. Просто номер 5. Никаких тебе «КАПИТАН», «НЕ БЕСПОКОИТЬ» или «ТЫ РЯДОВОЙ АСТРОНАВТ, А ЗДЕСЬ ЖИВЁТ ТОТ, КТО ОТДАЁТ ТЕБЕ ПРИКАЗЫ». «Дети Анархии» умели прятать свою незримую иерархию.

Учёный проследовал к своей каюте. Появилось острое желание выпить. Войдя в каюту, он задержал взгляд на настенной электронной доске, которую он попросил у пиратов сутки назад. Потребность в алкоголе притупилась, но не угасла. Доска подманила его к себе.

Подойдя, Карл коснулся большого экрана. Вспыхнула звёздная карта Сектора Нового Рассвета. Под разноцветными огоньками, связанными линиями, которые обозначали путь червоточин, тут и там реяли отметки и подписи, сделанные технократом за прошедшие сутки. Красные крестики – на звёздных системах, которые захвачены «иными». Желтыми кругами были отмечены потенциально уязвимые системы – те, которые по возвращению, с большой вероятностью будут захвачены. Поверх жёлтых кругов трижды выступали зелёные квадраты. Так Шейнц отметил системы, в которых «Колосс» сможет перехватить эскадру «иных» спустя 15-17 земных суток. Но Шейнц всё же понимал, что его расчёты и представления не сопоставимы с логикой и действиями «иных», а значит – придётся действовать по ситуации, а не по плану.

Да, Карл Шейнц был намерен действовать. И плевать на длительные переговоры с Советом Технократии. Не факт, что Технократия будет существовать к моменту их возвращения. Выгонят из Совета? Наплевать. Всё равно Шейнц начал ловить себя на мысли, что закат жизни он хочет провести в покое. Лишённым политических игр и научных изысканий. Он представлял себе банальный прозрачный домик в высоких горах. Красавицу жену, которую с улыбкой прижимает к себе каждый раз, когда смотрит на детей, поедающих завтрак в лучах рассветной звезды. И никаких «иных». Никакой крови. Никакого страха. Он понимал: если это закончится, то он оставит свою жизнь и насладится безмятежной старостью. У него, может быть, даже появится такой домик. Вот только не будет в нём ни детских голосов, ни объятий любящей женщины. Об этом думать уже слишком поздно.

– Констанция, у нас есть алкоголь? – спросил Шейнц, не оглядываясь на девушку-андроида, которая за эти дни успела стать для него каким-то предметом декора.

– Я бы посоветовала вам лучше выпить альвийского чаю, – послышался из-за спины мягкий женский голос.

– Спасибо, но… Мне нужно спиртное.

Констанция хмыкнула, показав тем самым какое-то подобие обиды.

– Нет. Спиртного у нас нет.

Шейнц вспомнил про бутылку оранжевой жидкости, оставленную Магнуссоном в апартаментах на станции Горизонт. Карл хотел прихватить её с собой – глисс и вправду показался ему каким-то особенным, – но не сделал этого, так как привык путешествовать налегке. «Должно быть, у пиратов Фостера есть что-нибудь выпить», – подумал он и оторвал взгляд от экрана на закрытую дверь каюты. Шейнц хотел последовать на поиски огненной жидкости, но мысль об алкоголизме заставила его лишь дёрнуться на месте. Никогда в своей жизни он не злоупотреблял спиртным и психотропными веществами. И боялся начинать. Но, сглотнув слюну, он всё же сдвинулся с места. «Кажется, сейчас это будет даже полезно».

***