К востоку от Берингова пролива

«Святой Павел», другое судно Второй Камчатской экспедиции, достигло американского берега несколькими днями раньше. Однако найти стоянку для корабля удалось не сразу. Семнадцатого июля на суше наконец заметили залив (на самом деле — пролив), для осмотра которого капитан Чириков отправил на шлюпке штурмана Абрама Дементьева и с ним десять вооруженных людей. Предварительно штурман получил письменную инструкцию, где говорилось «об отыскании якорного места, об условленных сигналах с пакетботом, о переговорах с жителями: как называется земля, под чьей властью, сколько жителей, и о даче им подарков». Посланцам были отпущены с судна

медный и железный котлы, бисер, табак, иголки, материи, а также десять рублевиков, которые надлежало «здешним народам по рассуждению вашему давать». Далее им наказывалось осмотреть землю, леса, травы, искать драгоценные камни и руды, для чего дан образец серебряной руды. Возвратиться они должны были самое позднее на следующий день. С судна видели, как лангбот приближался к берегу, но как он приставал, рассмотреть не удалось.

Посланных ждали неделю, но безрезультатно. Двадцать третьего на берегу, в месте высадки Дементьева, был замечен огонь. Похоже, моряки звали на помощь. На выручку, на малой шлюпке, отправился боцман Сидор Савельев с матросом, плотником и конопатчиком. Захватили они и запас продуктов. С судна видели, как малая шлюпка пристала к берегу, но условленного сигнала — зажженного огня не последовало и от боцмана.

Из посланных пятнадцати человек на пакетбот не вернулся ни один, хотя это были опытные, смелые, хорошо вооруженные моряки. О штурмане Дементьеве известно, например, что был он человек «и опытный в своем ремесле, и ревностный к службе отечества».

Двадцать четвертого увидели с судна две лодки разной величины. Вначале их приняли было за свои. Но близко к кораблю они не подошли. С одной из них люди махали руками и кричали, как. можно было расслышать, «агай, агай».

Удалось рассмотреть на ней и человека в диковинной красной одежде. А вскоре гребцы вернулись на берег. Пакетбот пробыл на этом месте до вечера: все еще теплилась надежда на возвращение моряков. И лишь вечером, решив, что все посланные на сушу погибли, капитан приказал уходить в открытое море.

Так печально окончилась первая встреча русских Мореплавателей с аляскинскими индейцами-тлинкитами. Произошла она на одном из небольших островков, невдалеке от острова Принца Уэльского, на самом юге Аляски. Что же случилось с пятнадцатью членами команды пакетбота?

Сам капитан считал, что моряков убили или взяли в плен индейцы. Г. И. Шелихов, когда его галиот в 1788 году зашел в Якутатский залив, был поражен, увидев среди местных индейцев белолицых и светловолосых людей. «Не иначе как это потомки штурмана Дементьева и матросов со «Святого Павла»», — решил он. Однако уже в нынешнем столетии возникли и другие предположения. По мнению американского историка Ф. Гольдера, обе шлюпки и все люди могли погибнуть, попав в водоворот, тем более что крик «агай» (точнее, «агау») означает на языке тлинкитов «иди сюда», и поэтому более вероятно, что индейцы были настроены мирно. Другой американский историк, Э. Эндрьюс, услышал от местных индейцев предание, возможно, приоткрывающее завесу над тайной. Предание гласит, что много лет назад, увидев на острове чужих людей, вождь Аннахуц оделся в медвежью шкуру и вышел на берег. Он с такой точностью изображал переваливающуюся походку зверя, что русские, увлекшись охотой на него и преследованием, углубились в лес, где туземные воины и перебили их всех до единого, не оставив ни одного, кто бы мог рассказать об этом происшествии. Так ли это было на самом деле, сказать, конечно, никто не может.

Если об эскимосах и индейцах в цивилизованном мире было известно задолго до Второй Камчатской экспедиции, то первые сведения об алеутах доставила именно она.

Тридцатого августа того же 1741 года моряки пакетбота «Св. Петр» вновь открыли неизвестную сушу, теперь уже группу островов. На следующий день здесь похоронили матроса Никиту Шумагина, и острова получили название Шумагинских. Судно встало у самого большого из них, острова Нагай. Предыдущей ночью на берегу видели огонь, и утром тридцатого туда был послан Софрон Хитров с толмачом, знавшим чукотский и корякский языки. Им было приказано «то место осмотреть и, ежели найдутся люди, чтоб с ними поступать ласкою, чего ради с ними отпущено несколько подарошних вещей» — табак, трубки, колокольчики, ножи. Посланцы побывали на острове, нашли следы костра, но людей так и не встретили.