Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине

Шедший впереди нас 15-й пехотный полк шел не в ногу, почти бегом. Идти за ним было очень трудно, сбивали они наших с темпа марша. Тогда кадеты стали уменьшать шаг, чтобы дать 15-му полку уйти вперед. Как рассказывали потом кадеты, музыки они почти не слышали, и все внимание было обращено на головной взвод. Равнение и шаг были отличными, и роты шли как один человек. Когда кадеты проходили мимо генерала Хаджича, он сказал им по-русски: «Спасибо, русские кадеты!» – и наш ответ «Рады стараться, Ваше Превосходительство!» был произнесен так громко и дружно, что вызвал громкие аплодисменты толпы, запрудившей всю улицу. Послышались крики: «Живела Руссия! Живели русски кадеты!» – в воздух бросали шапки, и все время раздавались крики: «Живели, живели!» Такой прием населения очень растрогал кадет, и они еще долго вспоминали о нем, считая, что, приветствуя нас, сербы приветствовали нашу Родину. С этого дня отношение к корпусу очень изменилось и со стороны населения, и со стороны Сараевского гарнизона. Кадеты стали везде желанными гостями.

В том же году Сараево посетил королевич Александр. Он был Регентом Югославии, так как король Петр был уже очень стар. Генерал Хаджич опять предложил корпусу участвовать во встрече престолонаследника, и 1-я и 2-я роты были опять назначены представлять корпус.

В день приезда королевича войска были выстроены шпалерами по пути следования королевича, и нас опять поставили между унтер-офицерской школой и 15-м пехотным полком. Въезд королевича был очень эффектен, особенно для нас, отвыкших от форм мирного времени и привыкших к защитному обмундированию. Впереди ехал эскадрон Королевской гвардии в гусарской форме: зеленые доломаны, синие ментики и красные чакчиры. За ним шесть всадников в народных босанских костюмах, это был почетный конвой от Босны. Сзади них ехал в открытом экипаже королевич Александр. С ним сидел в экипаже председатель Босанского парламента, и шествие замыкалось вторым эскадроном Королевской гвардии. Народ очень любил королевича и встречал его восторженными, беспрерывными криками: «Живео!»

На другой день в поле за городом состоялся большой парад, где мы заняли то же место, за 15-м пехотным полком. Королевич, на коне, в сопровождении генерала Хаджича объезжал выстроенные войска. С сербскими войсками он, конечно, здоровался по-сербски, а когда подъехал к кадетам, поздоровался с ними по-русски: «Здорово, кадеты!» Мы дружно ответили: «Здравия желаем, Ваше Королевское Высочество!» Начался церемониальный марш перед трибунами с почетными гостями, среди которых была с детьми сестра королевича, княгиня Елена Петровна, вдова князя Иоанна Константиновича. Королевич Александр принимал парад, сидя на коне как раз перед трибуной.

Шедшие впереди кадет сербские части опять шли не в ногу и сбивали наших с такта марша, и кадеты трепетали, как они потом говорили, от мысли, что могут осрамиться. Прохождение было трудным, так как поле было очень неровное, истоптанное конскими копытами, но, несмотря на это, парад и церемониальный марш прошли отлично. Роты прекрасно равнялись и шли широким, медленным и твердым шагом».

– В тот же день, на парадном обеде, по правую руку королевича сидел твой покорный слуга, – сказал мне генерал Адамович.

Во время обеда королевич во всеуслышание благодарил генерала Адамовича и сказал ему, что его кадеты были украшением парада. Генерал Адамович получил орден Белого Орла 2-й степени и, если я не ошибаюсь по давности лет, звезду Белого Орла, что было высокой наградой. Этот орден Белого Орла был шейный, и генерал Адамович всегда его носил.

После закрытия Сараевского корпуса генерал Адамович был назначен директором кадетского корпуса в городе Белая Церковь, но умер в Сараеве и там же был похоронен. По полученным мною сведениям из Югославии, кладбище это было уничтожено бульдозерами, место его перекопано, так как там строились «доходные дома».