Как дела, дорогой Карл? Откровенные мемуары телохранителя Карла Лагерфельда

Я никогда не забуду и как в 2003 году Хельмут Ньютон фотографировал Карла в доме № 51 по Университетской улице. Они давно не виделись. Я был там и ужасно хотел попросить Ньютона сфотографировать нас вдвоем, но не посмел – и до сих пор жалею.

Одной из самых безрассудных была наша поездка в Китай. Там в декабре 2007-го Дом Fendi организовал дефиле на Великой Китайской стене. Совершенная глупость. Случилось так, что С. присоединилась там ко мне. Карл ужинал с Бернаром Арно и его женой Элен. У супругов, разумеется, собственные телохранители. Карл с четой Арно посещает Запретный город

[100], а для нас, охранников, он и вправду оказывается запретным – доступ туда нам закрыт. Это единственный раз, когда я позволил увести от меня Карла.

В Европу мы возвращаемся на частном самолете.

Когда нет поездок, связанных с Домами Chanel, Fendi

или брендом Karl Lagerfeld, мы с Карлом уезжаем только вдвоем. В 2005 году мы даже раз в месяц летаем на неделю в Нью-Йорк, где он работает над своей маркой. Мы мотаемся в Рим и обратно по делам Дома Fendi и живем то в Сен-Тропе, то в Париже, то в Монако…

Во время необыкновенного путешествия на Кубу, что организовал Дом Chanel в мае 2016 года, Карл уже болен. Вместо химиотерапии он принимает специальные таблетки и ничем не выдает себя. Для меня Куба – это остров бокса. От старых американских тачек остались одни кузова, под которые впихнули урчащие двигатели из Китая. А еще там полно баров с проститутками. Это первый кусочек Карибского бассейна, который я для себя открою. Ради усиления безопасности мы прихватили с собой Бориса и Тибора. Карл ценит их, и такое усиление позволяет мне немного расслабиться. Дефиле проходит на улице и заканчивается триумфально, я дефилирую вместе с Брэдом и Джейком, с сигарой во рту и в надвинутой на лоб панаме. Улица, зрители, журналисты, аккомпанемент оркестра, манекенщицы – все кругом как в бреду. Поскольку никогда не курю сигар, я не знаю, что дым вдыхать не нужно. В конце шоу я побледнел, вспотел как лошадь и думал, что вот-вот двину кони. В финале все – танцовщицы, публика, идущая вслед за Карлом, который открывает парад, кубинцы, приветствующие со своих балконов, – словно в трансе. В тот вечер, на торжестве после дефиле, Карл будет танцевать с Сесиль Кассель и Ванессой Паради. Он легок и счастлив, ему удалось скрыть ото всех свою болезнь и словно бы ее саму обвести вокруг пальца. Никто из нас не подозревает, что ему остается жить чуть меньше трех лет.

В Гамбурге, во время дефиле Париж – Гамбург в декабре 2017 года, я возвращаюсь туда, где Карл провел свое детство. Я отлично знаю эти места: с середины 90-х часто бывал здесь, когда работал на вилле «Жако» вместе с ребятами из CST. Мы с Карлом рады, что приехали, хоть он и не слишком обольщается насчет немцев в плане их понимания моды. Один из его показов организован здесь впервые. Разумеется, журналисты видят некий знак в его возвращении в родной город. Они смутно подозревают, что у него проблемы со здоровьем. Дефиле проходит в Гамбургской филармонии, обязанной своей необычной архитектурой швейцарскому бюро Herzog & de Meuron

. Накануне ночью в отеле, где живет Карл, сработала пожарная сигнализация. Шупетт нанервничалась, Карл издергался, плохо спал. Сейчас он выглядит уставшим. Пора переходить к новому протоколу лечения.

Хемис и мой отчим

Сначала он – просто сосед по коттеджу моей тогдашней подружки А. в деревне Ле-Тийе, зажатой между двумя крупными пригородами на севере Парижа, где жил и я. Они очень близки. У Хемиса уже двое детей, его семья надежная и спокойная, но деревня служит перевалочным пунктом мигрантам и всяким путешественникам, поэтому тут постоянно какая-то дурацкая суета. Еще до того, как я познакомился с А. и ее соседями, мы с приятелями уже заезжали в эту деревню. Тогда у Саида цыгане украли мопед, и он возненавидел Ле-Тийе: сказал, что ноги его здесь больше не будет. И за мопедом пришлось возвращаться вместе с моим батей, который работал водителем на бетонном заводе и был бесстрашным храбрецом.

Мы часто слонялись с Петом и Вилли у дома А., потому что тусоваться с нами ей не разрешали. Время от времени она приглядывала за детьми Хемиса – Грегори и Александром, или Алексо и Гоги. Я тут же подружился с ними. В 1992 году им 5 и 8 лет. Я занимаюсь мотокроссом и тренируюсь у них под окном проезжать на заднем колесе. Местные уже начинают узнавать нас и следить за нашими успехами. Хемис даже купил своим пацанам детский спортивный мотоцикл Yamaha PW. Он – сын тунисских иммигрантов, у него много братьев и сестер, а его жена Нативидад – дочь испанских иммигрантов, которые вернулись в Испанию. Они моложе моих родителей и очень открытые. Мы быстро начинаем нравиться друг другу.