Как дела, дорогой Карл? Откровенные мемуары телохранителя Карла Лагерфельда

После квартиры на набережной Вольтера Карл – как обычно, долго не раздумывая – купил дом на углу улицы Святых Отцов и улицы Верней. Он любит недвижимость, и ему нравится ею владеть. Для него это финансовое вложение и возможность заняться интерьером. Этот дом он углядел в своем любимом журнале Demeures et Châteaux[115]. Нам организовали просмотр. Агент по недвижимости несговорчив… но Карлу дом очень нравится, и его не пугает состояние помещений. Он мгновенно воображает себя там. Квартира на набережной Вольтера, Студия

7L в доме № 7 по улице Лилля и этот новый дом на углу образуют «Карлмудский треугольник». Стройкой в Биаррице занимается Жоэль Плео из фирмы Кристиана Лиэгра. Позднее, задумав пристроить новый флигель, Карл хотел пригласить японского архитектора Тадао Андо, но мэрия уперлась. Потом он позвал Жака де Кормона – этот архитектор обладал способностью утолить все его самые безумные желания. Именно он преобразил квартиру на набережной Вольтера, Студию 7L, дома на улице Святых Отцов и в Лувесьене – и даже домик у бассейна, который стал моим жилищем. Вместе с сыном хозяина компании Archeconcept

, в которой работает де Кормон, я отделал свою квартиру на улице Верней. Сам бы я, пацанчик из рабочего квартала, абсолютно не разбиравшийся во всем этом, наворотил бы дел. Общаясь с Жан-Мишелем, Хемисом или Эриком Пфрундером, я узнаю о том, как они строили свою жизнь, чтобы добиться того, что имеют. Их истории и они сами оказали большое влияние на мое становление. Думаю, что Карл выбрал меня не просто так. Он чувствовал, что я гибкий и открытый, что он сможет воспитать меня так, чтобы из полена, которым я был, я превратился бы в настоящего мальчика. Но не у всех было такое мировоззрение. Тот же де Кормон смотрел по-разному на архитектуру, интерьер, декор и материалы для хозяина и для мелкой сошки вроде меня. Есть и разница – и на ней даже настаивают шеф-повара – между продуктами, которые покупают для месье Лагерфельда, и теми, что подают другим. Я показал ему эту теневую сторону порядков, принятых в его окружении, и часто обращал внимание на ситуации, в которых служащих так или иначе задвигали, считая, что им подойдет и более простое. Благодаря мне Карл пересмотрел свое отношение к иерархии – по крайней мере, среди своих людей. По его просьбе мы теперь ужинаем вместе, за одним столом. Мне было поручено контролировать покупки и поставщиков продуктов, чтобы убедиться, что ко всем служащим относятся одинаково.

Однажды в 2010 году Карл находит в том же журнале Demeurs et Châteaux новое объявление, которое вызывает у него интерес. Потом еще одно. Он просит Люсьена Фридландера связаться с агентами, потом принимаю эстафету я и устраиваю встречу. На этот раз Карл ищет дом за пределами Парижа. Стоит ему закончить один проект, сразу возникает потребность перейти к новому. Вилла находится где-то в Марн-ла-Кокетте[116]. Суббота. Обычно по субботам Карл любит заниматься шопингом. На этот раз речь идет о покупке недвижимости. Это красивое здание XVIII века, но до него сложно добираться, и, кроме того, сад поднимается к лесу, заслоняя вид на окрестности. Карлу это совсем не нравится. Агент себе на уме и говорит, что есть другой дом – в Лувесьене, но месье вряд ли его оценит. Разумеется, Карл мгновенно хочет ехать.

В Лувесьене мы видим охотничий домик XIX века, стоящий посреди большого парка. Некогда здесь жил какой-то поэт, а теперь им владеют русские. В глубине парка – бассейн длиной более 30 метров, а возле него – полуразвалившийся домишко в стиле модерн, 80 квадратов. Я еще не знаю, что он станет моим, я обустроюсь там в октябре 2013 года и буду чувствовать себя невыносимо счастливым.

Ландшафтный дизайнер, кузен дизайнера Паскаля Бро – друга и коллеги Карла, с которым они долгие годы работали в Chanel, – под моим наблюдением приводит в порядок сад. Работы в главном доме продолжаются 2 года.

Время от времени Карл заезжает в Лувесьен, чтобы заняться фотографией или отдохнуть, но никогда не ночует. Он создал там интерьер в стиле начала XX века. Ему нравится сама идея разного декора в своих локациях, это вдохновляет его на творчество, погружая в разные эпохи.

Карл любит Париж за его театральность и историчность, и доказательство том – его коллекция фотографий памятников. Когда мы возвращаемся из клиники Хартмана в Нейи после лучевой терапии, он настаивает, чтобы я обязательно поехал по Гранд-Арме, которая сначала поднимается к площади Звезды, а потом спускается к Елисейским Полям. Эти виды делают его счастливым, ему нравится перспектива, что открывается до самой площади Согласия. Я вез его и думал: как далеки и как близки одновременно те времена, когда я, сидя за рулем своего фургончика, развозил для CST медицинское оборудование по улицам Парижа.

Отдел финансовых преступлений