Как дела, дорогой Карл? Откровенные мемуары телохранителя Карла Лагерфельда

И вот в тот вечер, в феврале 2019 года, мной владеет лишь одно желание – скорее доставить Карла к фастфуду, пока он не перехотел. Мы мчим в «Мак» на улицу Риволи. Я паркую внушительный черный Rolls-Royce Phantom 8, похожий на океанский лайнер, во втором ряду на улице де л’Эшоде и, включив аварийку, оставляю Карла в салоне, а сам бегу за заказом, наблюдая из окон за машиной. Кое-какие прохожие замечают Rolls-Royce

, но все идет нормально. Я возвращаюсь в машину, и Карл жадно уплетает оба наших чизбургера. Он прикончил их еще до того, как мы доехали до набережной Вольтера. Я безумно счастлив.

Париж

Поступив на службу к Карлу, я открываю для себя Париж. Мальчишкой я иногда приезжал сюда из Гонесса на велике. Когда работал водителем-экспедитором, узнал географию Парижа назубок. Топография, развязка и движение, автомобили, дорожные знаки – все это для меня как открытая книга. Но именно с Карлом у меня распахнулись глаза на красоту столицы. С первых дней он полюбил сидеть на переднем сиденье, рядом со мной. Карл обожает внедорожники – они внушают ему чувство безопасности. Ему нравится сидеть повыше, а «не на уровне сточной канавы», и он никогда не пристегивает ремень. При малейшем резком торможении я придерживаю его правой рукой. Когда это случилось впервые, он удивленно спросил, как я успел среагировать. Я сказал, что научился этому у дяди Жан-Клода, который повсюду таскал меня с собой.

Карл рассказывал обо всех памятниках, которые встречались по пути. Благодаря ему я узнал о городе очень много. Так просто. Если он в машине не спит, то любит поболтать и постоянно что-нибудь показывает и делится своим мнением. Мы с Карлом похожи, и каждый из нас извлекает из этого свою пользу. Когда у меня появились деньжата, я купил сразу не один, а три велика, чтобы не кататься в одиночестве. Карл знает, что я – парень из пригорода. О моих ограниченных способностях он тоже осведомлен и понимает, что у меня скудный лексикон, но ни одно его слово, обращенное ко мне, никогда не звучит снисходительно.

Моя проблема в том, что я в край неусидчивый. А с Карлом я впитываю все как губка и всегда сосредоточен, максимум внимания. Я понимаю, что, находясь в круге его людей, могу многому научиться, расширить кругозор, начать что-то из себя представлять. Я очень этого хочу, и, кажется, лучшая стратегия тут – развиваться, помогая людям. С самого начала моей работы в CST

я задаю так много вопросов о мебели, стилях, эпохах, что мой дядя чаще советует мне заткнуться, чем что-то рассказывает.

В Версальском дворце я впервые побывал с Карлом. Нам повезло: дворец был полностью в нашем распоряжении благодаря Рено Доннедье де Вабру[113], в чьем ведении находилось это место. В тот день там были Франсуаза Дюма (близкая подруга Карла и организатор самых крупных торжеств – начиная с чествования Бернара Арно и заканчивая свадьбами княжеской семьи Монако) и ее коллега, и перед нами открылись все двери. Карл выпендривается, подробно излагая нам историю Франции. Он знает, кажется, все и сдабривает свой рассказ цитатами из романов XVIII века. Я шатаюсь повсюду, как пятилетка. В Зеркальной галерее Лагерфельд, выходец из Германии, читает нам лекцию о Версале…

Когда, примерно в 2002–2003 годах, он покупает квартиру на набережной Вольтера, ремонт затягивается надолго. Там Карл фотографирует обнаженного Брэда на фоне строительного мусора. Обо мне же Карл, смеясь, всегда будет говорить так: «Как бы там ни было, Себ штанов не снимет». Это правда. Я не из тех, кто будет раздеваться на публике или для дела. Квартиру на набережной Вольтера Карл декорирует в стилистике фильма Стэнли Кубрика «2001 год: Космическая Одиссея»

. Светильники продуманы так, чтобы создать равномерное освещение без теней, пол сделан из вощеного серого бетона. Система кондиционирования настолько сложна, что оборудование занимает весь второй подвал. Стены усилили вплоть до фундамента, чтобы можно было снести максимальное количество перегородок и получить огромную лофт-площадь: из 7 комнат, расположенных на 350 квадратах, остается только одна. Квартира напоминает космический корабль.

Лично мне милее дом № 51 по Университетской улице, где Карл жил в здании XVIII века в интерьере холодных серовато-коричневых тонов, созданном Кристианом Лиэгром и Инго Маурером[114]. Мраморную ванну весом 900 килограммов погружали через окно, и под нее пришлось усилить арматуру ванной комнаты, хотя Карл был лишь арендатором. Парковаться у дома № 51 по Университетской улице тоже было намного удобнее.

Но Карлу нравилось, что из окон квартиры на набережной Вольтера виден Лувр, хотя правда в том, что вообще-то он не мог подходить к окну, чтобы не привлекать внимания и не раскрывать место своего жительства.