Как дела, дорогой Карл? Откровенные мемуары телохранителя Карла Лагерфельда

В тот скорбный день, 19 февраля, я должен договориться о кремации с бюро похоронных услуг. Я не знаю, как это делается, я даже после смерти матери этим не занимался. Я повторяю всем, что Карл не хотел никакой торжественной церемонии, но не могу продавить это. Когда мы встретимся с ним на небе, я получу от него леща и он скажет мне: «Я думал, ты более непреклонен».

Бруно Павловски, очень расстроенный и искренне опечаленный, как и все из ближнего круга Карла, думает, что надо бы все-таки организовать что-нибудь для сотрудников Дома Chanel, которые хотят проститься с Лагерфельдом. Кремация состоится в пятницу 22 февраля в мемориальном комплексе на холме Валерьен[107]

.

Итак, 19 февраля Карла не стало. В условиях самой строгой секретности нужно забрать его тело из Американского госпиталя и перевезти в траурный зал. Потом кремация. Уже 4 года мы посещаем эту больницу. Персонал всегда хранил молчание, не разглашая сведений о Карле, но, конечно, в тот день все уже в курсе. Профессора Хайят, Аббу и Ведрин – свидетели его последних мгновений – печальны и разбиты. Они говорят, что я до конца делал то, что должен был. Все так или иначе сочувствуют мне и выражают признательность. Я тронут. Сопровождаю тело. За увозящим его фургоном следую на своем внедорожнике вместе с Л. Когда приезжаем на место, я выставляю одного из своих парней для охраны.

Все последующие дни чувствую себя потерянным. Нужно выбрать последний наряд для Карла, в котором он будет лежать в гробу вплоть до кремации. На набережной Вольтера мы вместе с Франсуазой, нянькой Шупетт, и моим дядей Жан-Клодом решаем, каким Карл предстанет в последний час. Я хочу, чтобы он был одет в свой на тот момент самый обожаемый пиджак YSL, созданный Эди Слиманом, и в одну из белых рубашек, по собственным его эскизам пошитых исключительно для него фирмой Hilditch & Key

. Выбираю одно из его любимых украшений, с портретом Шупетт на аквамарине, и еще одно, от Эрика Пфрундера. И, разумеется, митенки. Надеваю на него последнее колье, подаренное Сирилом Бисмутом, основателем бренда Aaron Jah Stone. Оно из черного жемчуга и украшено медальоном с буквой К, нарисованной граффити-художником Сирилом Конго. В точности объясняю служащим похоронного бюро, как нужно одеть Карла. Выношу решение о том, что больше никто не должен в одиночку находиться в его квартире. Шупетт остается у Франсуазы.

В пятницу 22 февраля мы встречаемся после полудня, чтобы закрыть гроб. С нами принцесса Монако Каролина вместе с дочерью Шарлоттой, одна из немногих присутствующих подруг Карла. Но я вижу и тех, кому, на мой взгляд, нечего здесь делать. Я ничем здесь не распоряжаюсь и не знаю, как они попали сюда. Если Орели, работающая в Доме Chanel

, здесь, то только ради меня.

Горничная из Раматюэля приехала вместе с сыном. Я говорю ей, что ему здесь делать нечего. Он остается на улице. Что касается остальных, я считаюсь с их желанием проститься с усопшим, но все же…

Батиста нигде не видно, как и Брэда с его сыном Хадсоном, крестником и любимцем Карла, нет и Джейка… У меня не было времени подумать об этом. Из моей команды здесь только самые близкие – Жан-Клод, Франсуаза, Фредо, Ромен и Борис, он ослаб из-за того, что болен раком, но все-таки появился. Кроме Л. и Орели, пришел Анж, друг и ярмарочный торговец, которого Карл очень хорошо знал и любил. Разумеется, присутствует Эрик Пфрундер. Лежащий в гробу Карл кажется похудевшим и нашедшим покой. Прежде чем закрыть гроб, я – как если бы собирал его на свидание – кладу туда те часы Hublot из красной керамики, которые всегда были при Карле, и сумочку Chanel

из черной рыбьей кожи, с которой он никогда не расставался, хоть и не знал точно, что в ней лежит. Я также хотел положить и его мобильный телефон, чтобы все секреты Карла ушли вместе с ним, но меня попросили не делать этого: электроника во время кремации может взорваться.

Из траурного зала мы должны проследовать к месту кремации. Я сел в катафалк вместе с Виржини Виар. У крематория куча народа. Внезапно появляются Батист и Брэд с двумя сыновьями. Вижу и Карин Ройтфельд. Я думаю только об одном: скорее бы закончился этот кошмар. К счастью, Орели и Л. очень внимательны. Во время церемонии я сижу неподалеку от братьев Вертхаймеров[108]. Анна Винтур произносит речь, Мария-Луиза де Клермон-Тоннер[109] тоже. Семейство Арно также здесь. Карл всегда считал их своими хорошими друзьями. Сильвия Фенди, с 6 лет знакомая с Карлом, очень взволнована.

После церемонии мы едем в Дом Chanel, чтобы помянуть Карла с сотрудниками. В машину протискивается Батист. Нас сопровождает полиция, а я все время думаю, почему сегодня. На улице Камбон оттесняют зевак и папарацци. Здесь собрались люди из ателье и студии и коллеги Карла.