Как делаются деньги?

Различение Мандельбротом умеренной и необузданной случайности является различением между тем видом случайности, который хорошо поддается вычислениям вероятностей и риск-менеджменту, и тем, который, в сущности, является неуправляемым. В терминологии Жижека умеренная случайность может быть символизирована, в то время как необузданная случайность является «возвращением реального», в том смысле, что это форма финансовой волатильности, которая «сопротивляется символизации». Принимая теорию о том, что финансовые рынки подвержены необузданной случайности, мы должны принять и тот факт, что рискованность финансовых рынков в конечном счете неуправляема. Поскольку основная задача современных финансов – придумывать новые и все более сложные инструменты для управления рисками, такое признание было бы вредным. Оно стало бы признанием элементарной беспомощности. В этом отношении интересно посмотреть на одну из самых ранних реакций на теории Мандельброта, которую сформулировал Пол Кутнер:

Мандельброт, как и премьер-министр Черчилль до него, обещает нам не утопию, а кровь, пот, тяжелую работу и слезы. Если он прав, практически все наши статистические инструменты бесполезны – метод наименьших квадратов, спектральный анализ, работающие методы максимального правдоподобия, сложившаяся теория семплирования, функции распределения на закрытом интервале. Почти вся, без исключений, проделанная эконометрическая работа – бессмысленна. Разумеется, прежде чем обращать столетия исследований в горстку пепла, мы бы хотели получить некие доказательства того, что вся наша работа действительно бесполезна[289]

.

Мандельбротовская критика современной финансовой теории является радикальной, поскольку затрагивает неизвестные известные, которые образуют базовые рамки мышления о финансовых рынках и управлении рисками. Жижек задействует идеи Канта для того чтобы подробнее разобраться в природе неизвестных известных: «что есть кантовское трансцендентальное априори, если не сеть этих “неизвестных известных”, горизонт смысла, о котором мы не подозреваем, но который всегда уже там, структурируя наш подход к реальности?»[290]

Во второй главе мы исследовали соотношение между идеями Канта и Башелье. Благодаря Башелье современные финансы были основаны как дисциплина, исследующая априорные рыночные вероятности. Как мы видели, он заканчивает свою работу словами: «Сам того не ведая, рынок подчиняется закону, который им управляет – закону вероятности»[291]

. Это является неизвестным известным финансовых рынков: представление о том, что цены на финансовых рынках ведут себя так, что они подчиняются вероятностному мышлению. Такая форма мышления в финансах предполагает различие между известными неизвестными (направление будущего движения цен) и известными известными (исторические данные о волатильности актива). Неизвестное известное является как раз различием между двумя этими категориями знания. Неизвестные известные финансовых рынков обеспечивают «горизонт смысла ‹…› структуриру[ющий]наш подход к реальности».

Мы также увидели, что ГЭР может обладать статусом аналитического или синтетического суждения. Разногласия между неоклассическими и поведенческими финансами имеют место только на уровне ГЭР, являющейся синтетическим суждением. На кону стоит только вопрос о том, соответствуют ли эмпирические рынки, и если да, то до какой степени, теоретическому определению рыночной эффективности. Однако в основе этих разногласий лежит идея о ГЭР как об аналитическом суждении. Только принимая ГЭР как имеющую смысл теоретическую концепцию, мы можем осознанно выяснять, описывает ли она реальные рынки или нет. В этом отношении, ГЭР как аналитическое суждение образует неизвестное известное. Поэтому аргументы Мандельброта столь неприятны. Они не просто ставят под сомнение известные известные и известные неизвестные неоклассической теории финансов и все модели управления рисками, выведенные из этой теории. Они оспаривают пригодность неизвестных известных, лежащих в основе всего. Та критика, которую предложил Мандельброт не только утверждает, что нынешние модели риск-менеджмента являются неполными и неэффективными. Она предполагает, что идея о том, что риском на финансовых рынках можно управлять, – ошибочна.