Как это делалось в Ленинграде. Цензура в годы оттепели, застоя и перестройки

Свою лепту в травлю Зощенко внесла, разумеется, и ленинградская партийная организация. 16 августа состоялось общегородское собрание писателей и работников издательств в Актовом зале Смольного, на котором выступил Жданов. Опубликованная стенограмма этого заседания производит удручающее впечатление: от Зощенко поспешили отмежеваться почти все писатели, даже (увы!) бывший друг по «Сера-пионову братству» Н. Н. Никитин[209]

. Еще через три дня (19 августа) на имя секретаря обкома П. С. Попкова (арестованного, как известно, по «Ленинградскому делу» в 1949 г. и через год расстрелянного) поступило донесение, в котором редколлегия ленинградского юношеского журнала «Костер» (он был основан по инициативе С. Я. Маршака в 1936 г.) обвинялась в «отсутствии элементарной политической бдительности». Как оказалось, «…в 7-м (июльском) номере журнала помещен в числе других портрет Зощенко с краткой хвалебной характеристикой его “творчества”». Выяснилось также, что тираж журнала поступил в областную контору «Союзпечати» в тот самый злосчастный день, когда вышло постановление ЦК, — 14 августа, а 17-го контора начала рассылать его по стране. Автор послания, сотрудник Отдела пропаганды и агитации Обкома Хохоренко, с гордостью доносил, что ему удалось задержать на складе «Союзпечати» 12 500 экземпляров журнала (из общего тиража 17 ООО) и предать их уничтожению. Редколлегия журнала, по словам Хохоренко, «хорошо знала о содержании подготовленного к выпуску журнала, знала о решении ЦК ВКП(б) <…> но не приняла мер к тому, чтобы задержать рассылку журнала». Всем членам редколлегии — опять-таки «за притупление политической бдительности» — был объявлен строгий выговор по партийной линии[210]

.

«Круги по воде» расходятся все шире и шире, захватывая книги Зощенко, не вызывавшие прежде претензий. Цензоры и иные «ответственные товарищи» начинают запрещать их задним числом, спеша проявить бдительность и тем самым обезопасить себя от возможных неприятностей. Так, 13 ноября 1946 г. запрещено переиздание диафильма «Галоши и мороженое». Смешной и вполне невинный рассказ Зощенко, по которому он снят, был напечатан впервые в 5-м номере журнала «Крокодил» за 1939 г. «Кинодиафильм является наглядным пособием, помогающим воспитывать детей в духе преданности и любви к нашей Социалистической Родине, искусству, науке и пр., — так начиналось донесение Мособлгорлита 1946 г. — Но какую мораль преподносит детям диафильм “Галоши и мороженое”? (далее подробно излагается содержание рассказа — А. Б.).

Что же полезного может дать нашим детям просмотр такого диафильма? <…> Диафильм опошляет нравственность наших детей и их родителей, безыдеен, показ его детям невозможен. Пленку диафильма изъять». Главлит согласился с этим решением, приказав «изъять из книготорговой сети, клубов, школ и библиотек диафильм “Галоши и мороженое” (“Кинодиафильм”, вып. 1946 г.)»[211]

.

Через год после августовской расправы вспомнили о замечательной книге А. Г. Архангельского (1889–1938) «Избранное. Пародии, эпиграммы, сатира», очередное издание которой вышло в 1946 г. с иллюстрациями Кукрыниксов. Книга свыше года лежала под спудом. В июне 1947 г. директор Гослитиздата Ф. Головенченко обратился в ЦК с такой просьбой: «В феврале 1946 г. Гослитиздатом была отпечатана тиражом в 25 тыс. экз. книга Архангельского “Пародии” с иллюстрациями художников Кукрыниксы. Книга была издана в соответствии с планом изданий Гослитиздата, утвержденным ЦК ВКП(б). Сразу по выходе в свет книга была задержана по указанию Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), так как помещенная в ней пародия на произведения Зощенко вызвала сомнение в целесообразности ее опубликования. Учитывая несомненную литературную и художественную ценность пародий Архангельского и иллюстраций Кукрыниксов, прошу Вашего разрешения на распространение книги». Однако Управление пропаганды и агитации посчитало «целесообразным отклонить предложение т. Головенченко о распространении книги»[212]. Книга подверглась запрету и запрятана в спецхран, однако в некоторых библиотеках, как удалось установить, она хранилась в общих фондах, но с вырезанными страницами (с. 41–42 и др.), — как раз теми, на которых напечатана пародия на Зощенко: его имя тщательно выскабливалось даже в оглавлении.