Как партия народ танцевать учила, как балетмейстеры ей помогали, и что из этого вышло. Культурная история советской танцевальной самодеятельности

А мамины студенты на том концерте и впрямь были хороши.

«Пляски трясунов»

С Запада к нам попадают танцы не только антиэстетические, но подчас и просто непристойные. Когда Н. С. Хрущев на встрече с представителями творческой интеллигенции справедливо обрушился на современные модные танцы и метко сравнил их с радениями сектантов, я вспомнила зрелище, которое мне довелось увидеть своими глазами в одном из городов Швеции во время недавних гастролей.

Обедали мы на хорах большого зала, а внизу находилась танцевальная площадка, где собралась молодежь от пятнадцати до восемнадцати лет. На эстраде расположились небольшой джаз-оркестр и организатор танцев, молодой человек с микрофоном в руке. Вдруг зал огласился страшнейшим визгом и криком. Это было начало танцев. Молодые люди кривлялись, делали какие-то «первобытные» движения. Они вихляли бедрами, низко приседая, странно пригибались один к другому. А стоявший на эстраде молодой человек как бы подливал масла в огонь: он кривлялся, что-то пел хриплым, истерическим голосом. Девушки, столпившись около эстрады, неистово кричали, в каком-то экстазе хватали его за ноги. Виденная нами сцена ничего, кроме отвращения, у нас не вызвала. Весь обед был испорчен этим зрелищем, которое и в самом деле можно сравнить только с радением сектантов, так ярко описанным А. М. Горьким в его романе «Жизнь Клима Самгина»:

«Люди судорожно извивались, точно стремясь разорвать цепь своих рук; казалось, что с каждой секундой они кружатся все быстрее и нет предела этой быстроте; они снова исступленно кричали, создавая облачный вихрь, он расширялся и суживался, делая сумрак светлее и темней; отдельные фигуры, взвизгивая и рыча, запрокидывались назад, как бы стремясь упасть на пол вверх лицом, но вихревое вращение круга дергало, выпрямляло их, — тогда они снова включались в серое тело, и казалось, что оно, как смерч, вздымается вверх выше и выше. Храп, рев, вой, визг прокалывал и разрезал острый, тонкий крик:

— Дхарма-и-и-я…

Круг все чаще разрывался, люди падали, тащились по полу, увлекаемые вращением серой массы, отрывались, отползали в сторону, в сумрак; круг сокращался — некоторые, черпая горстями взволнованную воду в чане, брызгали ею в лицо друг другу и, сбитые с ног, падали…»

С «танцами» подобного рода мы должны вести борьбу не только словом. Нам нужно создавать такие бытовые, бальные танцы, которые полюбились бы нашей молодежи. Это должны быть модные, современные наши советские танцы, которые отвечали бы духу нашего общества[402].