Как партия народ танцевать учила, как балетмейстеры ей помогали, и что из этого вышло. Культурная история советской танцевальной самодеятельности

Он много рассказывал мне о разных эпизодах из своей жизни. О том, например, что в двенадцатилетнем возрасте в результате детских шалостей попал под груженый цементом грузовик, который переехал ему щиколотку. «О танцах можешь забыть», — сказала ему тогда бестактная медсестра. Все преодолел. После операции на колене почти в 80 лет он сразу после выписки прямиком пошел в студию и дал урок.

Конечно, Роже, с которым мы давно перешли на ты, фигура харизматическая, умеющая зажечь и увлечь. На собрании по организации союза степистов в Германии он первый выложил на стол членский взнос, потребовав расписку в получении на чем угодно, хоть на туалетной бумаге. А по окончании длившейся почти час записи в члены объявил: «Кто не голосовал — встаньте! Марш по домам, здесь остаются члены и начинается работа!» С детства у него успешно занимается степом дочь. Поддерживая его, посещает занятия и жена, с которой он прожил 55 лет.

Участие знаменитого чечеточника в моем проекте не ограничивается допуском в собственную библиотеку. Он охотно делился и продолжает делиться со мной своими наблюдениями и соображениями по поводу динамики интереса к степ-танцу, пик которого, судя по количеству международных воркшопов и турниров на его памяти, пришелся на 1970-е — середину 1990-х годов и стал убывать, по его предположению, вместе с понижением общей активности людей. Эту динамику Роже Луис склонен связывать с распространением СМИ. Он охотно рассказывает мне о своей методике работы с учениками, открывая свои маленькие секреты стимулирования их достижений. Из общения с ним мне становится понятно, что художественная, в том числе хореографическая самодеятельность — международный, а не советский феномен XX века. А советская специфика — в склонности к навязчивой опеке, в желании канализировать частную инициативу в идеологически и педагогически заданное русло, в поощрении коллективизма.

Мы сидим с Роже в его студии и празднуем 60-летие его первого выхода на сцену. Сейчас маэстро приходится непросто. Хотя он в прекрасной для его лет форме и ежедневно азартно бьет степ вместе с учениками, возраст и здоровье берут свое и призывают к самоограничению. Но Роже всегда использовал удары и поражения для размышлений и работы над собой. Он и сейчас действует так же, не изменяя себе. Старый степист, вопреки расхожему клише о хореографах как о людях, думающих ногами, чудесно формулирует и умеет додумывать мысли до конца. Как и положено талантливому и опытному педагогу, он прекрасно разбирается в человеческой природе и мог бы стать священником. Он не теряет твердости духа, юмора, любопытства к окружающему, умения наслаждаться жизнью. Я благодарен моему другу за теплое и открытое общение, которое особенно ценно вдали от дома, вдали от близких. И, что не менее важно, Роже интересно то, что я делаю. Я ему за это признателен. Надеюсь, я его не разочарую.

Память

Индивид вызывает в памяти свои воспоминания при помощи рамки социальной памяти. Иными словами, различные группы, на которые делится общество, в любой момент способны реконструировать свое прошлое. Но… они чаще всего одновременно и реконструируют, и деформируют его. Разумеется, есть немало факторов и деталей, которые индивид забыл бы, если бы другие не хранили память о них вместо него. Но, с другой стороны, общество может жить лишь при том условии, что между образующими его индивидами и группами имеется достаточное единство во взглядах. […] Поэтому общество стремится устранить из своей памяти все, что могло бы разделить индивидов, отделять друг от друга группы; в каждую эпоху оно перерабатывает свои воспоминания, согласовывая их с переменными факторами своего равновесия[988].