Как приготовить дракона

Вздохнув, Гарри переложил корзинку в другую руку и признался:

— Я еще ни разу не оборачивался.

— О, — выдохнула Кэти, но на ее лице не отразилось ни разочарования, ни насмешки. — А почему?

— Первый оборот обычно происходит спонтанно, в каких-нибудь экстремальных обстоятельствах. Когда жизнь оказывается в опасности.

— А с вас, герен Шпифонтейн, значит, пылинки сдували, — покивала она.

— Не то чтобы, — возразил Гарри. — Но я, пожалуй, за всю свою жизнь ни разу по-настоящему не испугался.

Кэти в задумчивости пошла рядом, а потом вдруг резко повернулась и выкрикнула:

— Бу!

— Нет, — усмехнулся Гарри. — Не сработало.

— Значит, когда ты прыгнул в омут… — произнесла она. — Погоди! Но ты же и с колокольни хотел сигануть!

— Виктор предположил, что крыльям нужна высота, чтобы раскрыться. Может, это бы и сработало.

— А вдруг ты вовсе не дракон, — предположила Кэти. — Кажешься вполне обычным… А-а-а! — снова завопила она ему на ухо.

— Я ценю твои попытки помочь, но не надо так орать, — попросил Гарри, прочищая ухо пальцем. — У меня чуть барабанная перепонка не лопнула.

— Тебя поэтому сослали? — спросила Кэти, вновь идя рядом.

— Вроде того, — не стал отрицать Гарри. — Один знакомый стал шутить над моей несостоятельностью, а я обычно не позволяю насмехаться над собой. Хотя у тебя это получается так мило, что мне даже нравится.

— А когда это я шутила?

— Например, когда сказала, что я обычный.

Кэти демонстративно закатила глаза и еще поцокала языком.

— Очень жаль, что ты не можешь превращаться в дракона, — сказала она. — Я хотела попросить тебя покатать меня над Лоханками. Собиралась даже заплатить.

— Даже, — повторил Гарри. — Ты хоть представляешь, во сколько бы тебе это обошлось? Я же не лошадь!

— Драконы алчные, — напомнила Кэти. — Я читала. Так что уверена, мы бы сторговались. Пришли.

Тропинка вывела их на небольшую полянку, в центре которой стоял покосившийся камень, испещренный символами. Передняя его поверхность была залита солнцем, а спрятанная в тени заросла густым мхом и мелкими белыми цветочками.

Гарри остановился перед камнем и, замирая от восторга, прикоснулся к древним рунам.

— Кренделек хочешь? — буднично спросила Кэти. — Или яблочко?

Она забрала у него корзинку и, расстелив на траве салфетку, принялась выкладывать еду, а Гарри медленно обошел камень, пытаясь разобрать надписи, стертые временем и дождями.

— Что ты там шепчешь? — поинтересовалась Кэти.

— Ты знаешь, что это? — спросил он, обернувшись.

— Мы называем его Воинским камнем, — ответила она, садясь на траву и вытягивая ноги. — Мужчины иногда ходят к нему молиться. Перед охотой, к примеру, или чтоб сын родился.

— Помогает? — уточнил Гарри, надеясь, что вопрос прозвучал не слишком ехидно.

— Да как кому, — честно признала Кэти. — Вон Селвик сына хотел, к камню чуть дорогу не проложил за то время, пока жена с животом ходила. А родилась Жулетта. Но сейчас он свою Жульку и на миллион мальчиков не променяет. Такая уже славная девочка. Так что и вы, герен Шпифонтейн, могли бы преклонить колени и попросить о том, чтобы ваши крылья познали радость полета…

— Здесь похоронен конь, — сказал Гарри, наблюдая за реакцией Кэти.

— Не врешь? — спросила она.

— С чего мне врать, скажи на милость? — обиделся он, забирая у нее крендель и садясь рядом.

— Потому что ты из кожи вон лезешь, только чтобы принизить наши Лоханки. А теперь вот решил отыграться на местной достопримечательности…

— Это был хороший конь, — перебил ее Гарри. — Насколько я понял, он верой и правдой служил своему хозяину и вместе с ним участвовал в битвах, повергая врагов в ужас своей яростью и копытами.

— Плохому коню памятник не поставили бы, — согласилась Кэти.

— И я вовсе не принижаю ваши Коняшки. Мне здесь даже нравится, — признался он.

Кэти захрустела яблоком, недоверчиво глядя на Гарри, а он, растянувшись на траве, откусил мягкий и пышный крендель и посмотрел в небо. Толстое вытянутое облако плыло ленивой рыбой, волоча белый хвост, да какая-то птица парила, расправив крылья. Вот бы ему туда, в небо, чтоб ветер в ушах… Хотя ушные раковины при обороте втягиваются.

Дернув себя за серьгу, Гарри повернул голову и посмотрел на Кэти.

— А может, здесь похоронен тот самый единорог, — предположил он.

— Так единорог или конь?

— Не могу точно сказать, я не силен в древнем. Может, они одинаково пишутся. К тому же рога у него уже не было, так могли и конем записать. Как считаешь?

— Я считаю, что лучше вам помалкивать про коня, — сказала Кэти. — А то как бы снова не пришлось кулаками махать.

Отшвырнув огрызок в кусты, она вспомнила о карте и долго ее изучала, хмуря брови, а Гарри жевал крендель и наблюдал за ней. Вот же врушка! Но зачем она его сюда притащила? Было бы куда проще признать, что он ей не нравится, и оставить уже девушку в покое. Но, видимо, все же нравится, раз она придумала этот дурацкий клад, только чтобы побыть с ним, с Гарри, наедине.