Как приготовить дракона

В кустах, перелетая с ветки на ветку, чирикали пестрые пташки, квохтали курицы, выискивающие зернышки у забора. Завидев вдали гусей, Гарри предусмотрительно прибавил шаг и повернул к озеру, где Колбаска взяла след. Франтик угрюмо шагал рядом, прижимая лютню к груди и иногда вздыхая.

Черная клякса на берегу высохла и почти слилась с пейзажем. Присев, Гарри потрогал ее кончиками пальцев. Теплая. Обычная грязь. И спина не чешется. Зря волновался? Допустим, глупая тетка решила приворожить мужика, который не спешил на ней жениться, нашла книжицу с ведьмиными рецептами, да и отправилась к омуту. Такие странные места всегда пользуются особым почетом для ритуалов. Потом случилось что-то непредвиденное. Может, сама разволновалась, может, рыба плюхнулась рядом. Женщина упала в омут, нахваталась воды и утонула.

А Колбаска выла по какой-то своей собачьей причине. Мало ли. В конце концов, каждый имеет право немножко повыть.

— Корова, — многозначительно произнес Франтик.

Отвлекшись от своих рассуждений, Гарри поднял на него взгляд.

— Вы ведь рассматриваете следы? — поспешно добавил певец. — Корова тут прошла. А вот утиная лапка отпечаталась. У меня как раз есть песня про уток, — взяв аккорд, он тоненько взвыл: — Летят утки, летят утки, а за нииими…

Выпрямившись, Гарри забрал у него лютню и дернул ленту банта.

— Вы правы, герен, — тут же согласился Франтик, протягивая руки к инструменту. — Ненужная пошлость. Виноват. Поддался всеобщей мещанской атмосфере. Сами понимаете, среда влияет. Я сопротивляюсь ей как могу, но… Вы куда?!

Красная лента оказалась широкой и довольно длинной, и Гарри успел намотать ее на ладонь не меньше десяти раз, пока шагал через луг.

— Не ходите туда! — донесся отчаянный вопль Франтика. — Там опасно!

То, что надо.

Гарри запрокинул лицо к небу и зажмурился от солнечного света. Именно в такой день ему бы хотелось взлететь. В чистое небо без облаков, к яркому солнцу, туда, где нет ничего кроме голубого простора. Воздух, свобода, полет. Но сперва надо, чтобы кто-то придал ему ускорение.

Бык, о котором вчера предупреждала Кэти, пасся в гордом одиночестве в тени раскидистого дуба. Монументальный зверь, лохматый как бизон, поднял голову с подпиленными рогами и посмотрел на Гарри. В маленьких глазах сверкнула злоба, и лопатки Гарри слегка зазудели.

— Герен! — запыхавшись, выдохнул Франтик и вцепился ему в рукав. — Вы не туда повернули.

— Нет, Франтик, — возразил Гарри. — Это именно тот поворот.

— Это очень злобная скотина, — увещевал его певец. — Давайте уйдем…

Гарри дернул локтем, высвобождая руку.

Бык, шумно выдохнув, развернулся и шаркнул копытом по земле. Толстая цепь обвивала мощную шею, змеилась по траве, а второе кольцо обхватывало дубовый ствол.

— Не надо, — чуть не плакал Франтик, снова цепляясь за рукав. — Что вам, в самом деле, неймется: то на колокольню, то к быку…

— Ты ведь певец, — повернулся к нему Гарри, и Франтик кивнул. — Должен слагать песни о великих сражениях.

Бык пригнул голову, шаркнул копытом снова, а Гарри взмахнул алой лентой как флагом и пошел вперед.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍13.2

Я резала овощи и не сразу поняла, отчего стук будто двоится и идет откуда-то сверху. Остановившись, я прислушалась и, бросив нож на разделочную доску, кинулась наружу. Выбежав из таверны, задрала голову и в изумлении уставилась на открывшуюся картину. Конек крыши украсил блестящий единорог, напоминающий тяжеловоза: мощный круп, толстая шея, грива развевается на ветру, а морда широкая и печальная на вид. Позолоченный рог, вырастающий изо лба кобылы, смотрелся несколько чужеродно.

— Нравится? — крикнул Ксандр, выглянув из-за флюгера. — Погоди, закреплю получше.

Флюгер качнулся, я ахнула, но кузнец придержал его за рог и помахал мне рукой. Управившись, он спустился по приставной лестнице, которая обычно стояла позади бани, и, подойдя ко мне, придирчиво глянул на дело своих рук.

— Очень красиво, — слегка приврала я.

Впрочем, несмотря на тяжеловесную породу, единорог блестел так, что глазам больно. Видно будет издалека — хороший ход.

— Зачем ты?.. — спросила я, повернувшись к Ксандру.

— Затем, что таверна для тебя очень важна, и я это понимаю и уважаю, — ответил он, посмотрев на меня. — И, в отличие от большинства мужчин, готов мириться с тем, что у жены, помимо мужа и детей, есть и другие интересы. Флюгер ни к чему не обязывает. Но я давно хотел сказать тебе, Кэйтлин Тут…

— Давай не сейчас, — быстро попросила я. — Столько всего навалилось… Мила пропала, да еще и дракон…

— Сейчас, — упрямо возразил Ксандр. — Кэти, мы друг друга всю жизнь знаем. Разве я когда-нибудь тебя чем обидел?

Еще чего не хватало. Но так-то меня вообще мало кто обижал. Вон старый Ленс, что вышел на лавке кости погреть, сидит, во весь беззубый рот улыбается, — слова плохого мне ни разу не сказал. Так что, за него тоже замуж идти?