Как приготовить дракона

— Ты ведь знаешь, что можешь на меня положиться, я всегда рядом, — сказал Ксандр. — Готов защитить и подставить плечо.

Он расправил могучие плечи и приосанился, а я, вздохнув, решила дослушать. Речь явно заготовлена, и пока он ее не закончит — не уйдет.

— Ты — часть моей жизни — вдохновенно продолжил кузнец. — Самая светлая и красивая. Словно лучик солнца, заглянувший в мою кузню. Яркая бабочка, впорхнувшая в окошко.

Ксандр попытался нежно улыбнуться, состроил бровки домиком, и на его обычно угрюмом лице это выражение смотрелось очень трогательно.

— Нам даже не придется ничего менять, — успокоил он меня. — Будем каждый заниматься своим делом и дальше, помогать и поддерживать, только станем ближе друг другу…

Он придвинулся ко мне, загородив солнце.

— Я свой, надежный, — проникновенно произнес он. — Не какой-то там приезжий чужак. Знаю тебя как облупленную.

Ой ли… Я иногда и сама себя не знаю.

— Ты словно дерево, — сказал Ксандр, и я, не сдержав удивления, вздернула брови.

— Дерево? — недоверчиво переспросила я.

— Как молодая яблонька, вся в цвету. Твои корни здесь, в этой земле, в жирном плодородном черноземе Лоханок, и ты выросла и созрела, чтобы дать урожай.

— Перебор с метафорами, — попыталась я осадить Ксандра, который шагнул вперед, потеснив меня к забору.

— Я готов щедро удобрять твои корни, заботиться о тебе, защищать от клопов и плодожорки. Мы соберем урожай вместе, — пообещал он, погладив меня по щеке шершавой ладонью.

Звучит как угроза. Я вывернулась в сторону, чтобы иметь путь отступления.

— Я как трудолюбивая пчелка, — заявил Ксандр, наступая, — опылю твой цветочек, и тогда…

Убежав в таверну, я захлопнула за собой дверь и задвинула засов.

— …созреют яблочки! Наши прекрасные детки! — выкрикнул кузнец, оставшийся снаружи. — Я буду тебе хорошим мужем, Кэти, обещаю!

— Уходи! — приказала я, но Ксандр заглянул в окно, которое я оставила открытым. Не предусмотрела, что этим утром кузнец проснется и решит стать садовником-маньяком.

— Единорог — это символ моих серьезных намерений, Кэти, — сказал он. — Я думал о тебе, когда его делал. Только намекни, что согласна, и сыграем свадьбу хоть сейчас…

— Нет, Ксандр, — ответила я твердо и коротко, чтобы он не углядел никакого намека. — Спасибо за предложение, но сейчас я вообще не планирую выходить замуж.

— Сейчас нет, значит, завтра? — понятливо улыбнулся он.

— И завтра нет, — поспешно отрезала я, — и послезавтра. Никаких пчелок.

Гладкий лоб кузнеца прорезала морщина, но тут же разгладилась.

— Все как положено будет, не переживай, — пообещал Ксандр, слегка порозовев. — Только после свадьбы.

Перегнувшись через подоконник, он вдруг схватил меня за руку и подтащил к себе. Я приготовилась вырываться, но Ксандр только поднес мою ладонь к лицу и тут же отпустил.

— Виктор говорит, у меня глаз-алмаз, — похвастался он. — Сделаю кольцо — будет сидеть как влитое, чтоб не потеряла.

— Не надо кольца, — попросила я, едва не плача. — Хватит и единорога.

— Вот это мне в тебе нравится, Кэти, — похвалил меня Ксандр. — Готова довольствоваться малым. Но моя жена ни в чем нуждаться не будет. Я, конечно, не герен, но колец тебе наклепаю хоть на каждый палец.

— Ксандр, ты будто не слышишь меня, — рассердилась я. — Сказала же, нет.

— Ты сказала — не сейчас, — кивнул он. — Я понял. Зайду на следующей неделе.

Ксандр исчез за окном, и я, осторожно выглянув наружу, увидела, как он идет себе прочь в направлении кузни. Широкие плечи, увенчанные маленькой головой, проплыли над забором и скрылись за яблонями, которые уже давно отцвели. Не то, что я.

Пчела подлетела к моему лицу, и я досадливо от нее отмахнулась, прогоняя подальше, а старый Ленс охотно махнул мне в ответ с завалинки. Подождав, пока кузнец совсем не исчезнет, я вышла из таверны и посмотрела на флюгер снова, щурясь от блеска. Может, попросить Виктора снять единорога с глаз долой? Или пусть уже стоит? Толстая печальная лошадь плавно повернулась в сторону озер, а я вдруг почувствовала странный холодок и еще запах: как будто я открыла холодильный шкаф, в котором давно лежит что-то безнадежно испорченное.

Я постояла немного перед таверной, принюхиваясь, а после пожала плечами и пошла готовить обед. Не знаю, что там и у кого протухло, а у меня в «Хромом Единороге» все только самое свежее.

Глава 14. Только любовь

— Где дракон? — спросил рен Кухт, вваливаясь в таверну.

— И вам добрый день, — поприветствовала я его из-за стойки.

Выглядел городничий недовольным и сердитым. Взобравшись на высокий стул, он пригладил усы, как всегда перед важным разговором, и подтянул к себе блюдо с крендельками, которые сегодня пользовались успехом. Плату я требовать не стала. Рен Кухт и без того щедро накидывает сверху в конце каждого месяца.

— Добрый, — проворчал он. — Так куда герен снова запропастился?

— Не знаю, — ответила я. — Гуляет. С Франтиком.

Городничий не торопясь сжевал крендель, глядя на меня с подозрением.

— Что вы на меня так смотрите? — не выдержала я. — Как будто я вашего дракона под юбкой прячу.