Как приготовить дракона

Оставшись одна в пустой таверне, я решила заняться уборкой. Мама всегда говорила, что это лучшее средство от дурных мыслей. Судя по тому, какая в таверне всегда была чистота, дурных мыслей и у нее хватало. Я набрала в ведро воды, достала из кладовки уже подзабытую швабру, и из сливного отверстия в умывальнике тут же появилась ушастая голова Шлепа. Он уставился на меня, на швабру, вытаращил глаза и торопливо забулькал что-то невнятное.

— Я просто хочу немного успокоиться, — буркнула я. — Не подумай, что я тебе не доверяю, или не ценю все то, что ты для меня делаешь. Просто… Гарри уехал. И мне так тоскливо на душе, ты бы знал.

Шлеп выскользнул из умывальника, подбежал ко мне, семеня лапками, и обхватил швабру, потянув ее на себя.

— Слушай, я имею право помыть пол! — рассердилась я, пытаясь отнять у него швабру, но Шлеп держал ее неожиданно крепко.

— Грязно! — пискнул он. — Опасность!

— Знаю, — проворчала я. — Виктор мне как-то целую лекцию прочитал о том, что в грязи есть невидимые микробы и бактерии, такие крохотные вредные существа. Но сейчас я все хорошенько отмою, и будет чистота и сплошная польза для здоровья.

— Кэти! Чистенькая! — вопил Шлеп, дергая швабру на себя.

Я подняла швабру, потрясла ею, и Шлеп плюхнулся на пол, растекшись лужицей, но потом, быстро собравшись, кинулся ко мне снова. Вскарабкавшись по юбке, он обхватил лапками мои щеки и стиснул их так, что губы выпятились утиным клювом.

— Нужно бежать, — прошипел Шлеп, тараща глаза. — Шустро.

Я ссадила его на стойку и отжала половую тряпку.

— Куда бежать? — со вздохом спросила я. — За ним, в столицу? Ты видел, какие кони в экипаже той козы? Я их ни в жизнь не догоню, как бы шустро ни бежала. Да и вообще, если б не хотел, то и не уехал бы. А то явилась красотка, поманила перьями — и полетел на крыльях любви. А я ему еще чемодан собрала, дура.

Шлеп спрыгнул со стойки и кинулся под швабру. Встав на задние лапки, он вдруг раздулся, став почти с меня ростом, и сквозь истончившуюся оболочку я увидела плавающую внутри него блестящую монетку — точно одинокая золотая рыбка в аквариуме.

— Так, золотой верни, — потребовала я, протянув ладонь.

Шлеп насупился, приблизил морду к моему лицу, будто собираясь рассказать какой-то страшный секрет, и тут дверь таверны распахнулась. Мы синхронно повернули головы, посмотрев туда, где, заслоняя весь дверной проем, высился Гарри, и за его спиной вспыхнула молния. Он тоже уставился на нас со Шлепом, и яркие голубые глаза расширились.

Я судорожно пыталась найти слова, чтобы как-то получше объяснить, что вообще происходит. Признаться, что я ведьма? Попытаться выдать Шлепа за водяного кота очень редкой лоханской породы? Сделать вид, что все это Гарри кажется? Он ведь только позавтракал с утра, вот и мерещится всякое с голодухи. Да, наверное, так и скажу…

Но тут случилось страшное: решив расположить к себе нового знакомого, Шлеп улыбнулся. Круглую морду от уха до уха прорезала щель, пасть распахнулась, и стал виден черный язык, покрытый присосками как щупальце осьминога. Я как-то купила одного на пробу, лесорубы не оценили.

Гарри взревел и кинулся в бой, а я шарахнулась к стойке и прижала ладони к лицу.

— Прочь, чудовище! — выкрикнул Гарри, хватая швабру.

Шлеп плюнул в него целым фонтаном воды и юрко ускользнул от удара шваброй, а я хрюкнула от смеха, зажимая себе рот руками.

— Не уйдешь! — вопил дракон, перехватив швабру на манер меча, а Шлеп носился по всей таверне, отплевывался, расплывался лужей и ругался.

— Фу! — пищал он в ответ. — Плохой! Нехороший!

За него я особо не переживала. При первой встрече я и с топором за ним гонялась — все равно что пытаться разрубить реку. Быстро оценив бесполезность швабры, Гарри отшвырнул ее прочь и бросился за Шлепом под стол. Ухватил за лапку, однако та тут же выскользнула из его рук.

— Иди сюда, монстр! — рыкнул Гарри и ловко прополз на четвереньках под столом, отрезая Шлепу путь к умывальнику.

— Кэти! — завопил Шлеп.

— Гарри, не надо! — выкрикнула я, но он твердо решил меня спасти и умудрился схватить Шлепа за шею. Тот прицельно плюнул ему в глаз золотой монеткой, а после растекся между пальцами ручейками воды.

Пока Гарри моргал и тер глаз, Шлеп как торнадо взвился на стойку, плюхнулся в умывальник и всосался в слив. Высунув на миг голову, показал язык, поддразнив Гарри, и булькнул:

— Сухой!

— Где он? — выкрикнул Гарри, бросившись на звук. Заглянул под стойку, на кухню, в камин. — Кэти, куда он подевался?

Я все еще давилась смехом, и Гарри вдруг подошел ко мне и, обхватив обеими руками, прижал к себе так тесно, что стало трудно дышать.

— Ты плачешь? Испугалась? Кэти, котеночек, маленькая моя, все хорошо.

Он погладил меня по спине, губы коснулись моих волос. Я вдохнула глубже запах одеколона, ставший почти родным, и обняла Гарри, вцепившись в его плечи и прикрыв глаза от внезапно нахлынувшей на меня эйфории. Он здесь. Вернулся. Правда вернулся! Примета сработала.

— Он ушел, — бормотал Гарри, слегка покачивая меня в объятиях, как ребенка. — Страшный монстр ушел. Все. Не бойся. Я с тобой. Не плачь, хорошая моя.