Как убедить тех, кого хочется прибить. Правила продуктивного спора без агрессии и перехода на личности

Один мой друг, основатель стартапа в Кремниевой долине, даже посоветовал мне написать на стикере вопрос «Как масштабировать пользу дебатов на все общество?», прилепить его на зеркале в ванной и не снимать, пока я не найду ответ на него. А через несколько минут прислал картинку. В маленьком прямоугольнике старик с развевающейся бородой поднимал рычагом глобус. Подпись внизу гласила: «Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир. Архимед».

Я понял его мысль. Наш мир в бурном потоке мощных структурных течений выглядел на удивление гибким и нестабильным. Из Австралии я мог видеть сдвиги в геополитических силах в нашем регионе и отчетливо ощущал отголоски движения за расовую справедливость в США. А еще была пандемия, которая казалась одновременно разрушением созданного нами мира и его зеркальным отражением.

Преобладавшая в отзывах друзей рекомендация серьезнее отнестись к структурам была вызовом для моего главного аргумента: если качество наших споров – симптом

здоровья общества в более широком смысле, мы должны сосредоточиться не столько на спорах как таковых, сколько на институциональных условиях, формирующих их основу. И начать, возможно, стоит с устранения неравенства в доступе к политическому представительству или со структуры наших медиаорганизаций.

По утрам, стоя над умывальником в ванной, я никак не мог перестать представлять треклятую бумажку с вопросом «Как масштабировать пользу дебатов на все общество?» и в конце концов решил на него ответить. Со временем у меня получился своего рода план по наполнению наших государственных институтов духом и практикой дебатов.

Во-первых, если говорить о дизайне, эти институты должны выделить больше пространства для дебатов. Мы можем добиться этого за счет поэтапных реформ – например, изменить правила процедур Конгресса и парламентские процедуры – или путем создания новых структур. Один из самых многообещающих примеров второго варианта – гражданская ассамблея, группа произвольно отобранных граждан, уполномоченных давать политикам рекомендации, как обязательные, так и не обязательные для выполнения.

Во-вторых, государство должно обеспечить граждан образованием, необходимым для участия в подобных форумах. Это означает переход от базовой гражданской сознательности к тому, что ученый Мейра Левинсон называет знанием, навыками, отношением и привычками участия[209]

. Эта работа, конечно, должна начинаться в школе, но не следует исключать и возможности образования для взрослых; до сих пор весь этот труд ложился на плечи небольшого числа гражданских общественных организаций.

В-третьих, после создания таких форумов наши общественные институты – будь то органы власти или государственные школы – должны контролировать их и обеспечивать их правильную работу. Дебаты, как известно, опираются на обеспечение равных условий игры, что дает всем их участникам одинаковые шансы быть услышанными и оцененными честно, сообразно их вкладу. В нашем реальном мире подобные среды – большая редкость. Поэтому нам нужны целенаправленные усилия по содействию дебатам путем реализации более существенной программы создания более надежных и справедливых институтов.

В-четвертых, государственные институты должны научиться реагировать на результаты дебатов, что-то в связи с этим делать. Власти часто используют консультации с обществом как фиговые листочки, чтобы прикрыть свое бездействие. Однако дискуссия о защите прав человека совсем не то же самое, что реальная защита этих прав, и любой форум, занимающийся только первой, нежизнеспособен.

Эти идеи могут показаться вам абстрактными и донкихотскими, но на самом деле во многих регионах мира они уже реализуются. За последние двадцать лет гражданские ассамблеи были сформированы в Канаде, США, Ирландии, Нидерландах, Бельгии, Польше и Великобритании. А когда японское правительство вновь вводило систему сайбан-ин – это обязательная система, похожая на жюри присяжных, которая приглашает граждан выносить приговоры по некоторым уголовным делам наравне с профессиональными судьями, – параллельно проводилась масштабная просветительская кампания, в рамках которой людям рассказывали о юридических тонкостях и совещательных процедурах. (Этим реформам в немалой степени способствовал министр юстиции, наряженный в костюм попугая, официального талисмана системы сайбан-ин[210].)