Как убедить тех, кого хочется прибить. Правила продуктивного спора без агрессии и перехода на личности

Один из способов решения проблемы с данными – подход, известный как обучение с подкреплением. В октябре 2017 года DeepMind, дочерняя компания Alphabet, представила программное обеспечение, которое, играя с самим собой, отлично научилось играть в го. Программа под названием AlphaGo Zero начинала, зная только правила игры. Через три дня она сыграла 4,9 миллиона игр и победила старую версию AlphaGo, которая в свое время обыграла восемнадцатикратного чемпиона мира, профессионального игрока в го Ли Седоля. С того момента система неуклонно совершенствовалась. «Исключительно самообучающаяся программа AlphaGo – сильнейшая в мире. В свете ее способности самосовершенствоваться люди кажутся излишними», – признавался китайский игрок Кэ Цзе[207]. В декабре того же года DeepMind представила программное обеспечение, освоившее одним и тем же методом шахматы, сёги и го.

Эта система, не привязанная к данным о предыдущих ходах и решениях, вырабатывала стратегии, которые не приходили в голову даже лучшим игрокам в такие игры. Получившаяся в результате машина, по словам ее создателей, «более не ограничена рамками человеческого знания»[208]

.

Слоним сказал мне, что теоретически версия данного подхода применима и к дебатам. Его команда уже разработала «арбитра», способного оценивать мощь аргументов. Возможно, система, споря сама с собой и совершенствуясь в ответ на получаемую обратную связь, сможет «находить паттерны убеждения, о которых [люди] никогда и не думали». Но оставалась одна важная закавыка. Поскольку цель любых дебатов в том, чтобы убедить оппонента-человека изменить свою точку зрения, машина не могла провернуть какой-нибудь непостижимый, умопомрачительный маневр, не потеряв при этом самого человека. Если игроку в го и шахматисту достаточно обыграть своего соперника, то у участника дебатов нет иного выхода, кроме как перетянуть оппонента на свою сторону.

«Человек по природе своей находится в этой ловушке», – сказал Слоним.

Мне эта мысль показалась утешительной. Спор – настолько человеческий акт, что его границы четко совпадают с границами наших, человеческих, странностей и ограничений. Хорошо ли это, плохо ли, но наша способность к размышлениям, сочувствию и субъективным суждениям во многом предопределяет характер наших споров. Так что, выходит, машина, которая в итоге сможет победить нас в споре, в любом случае придет к этому, не обойдя нашу человечность, а переняв ее и воплотив в себе.

Однако через несколько дней после моего разговора с Ноамом Слонимом эта идея начала меня тревожить. Я представил систему, обученную на миллионах часов человеческих споров, начиная со стенограмм парламентских дебатов и заканчивая едкими комментариями в соцсетях. Эта машина наверняка увидит, что у нас есть способы выражать несогласие с ничтожными шансами доказать свою правоту и иногда мы опускаемся до риторики демагогии, нелогичности, лести и ненависти. Она может даже понять, что мы создали не только технологии, способствующие хорошим спорам, но и другие, которые им весьма эффективно препятствуют.

Машина, обученная на таких данных, со временем непременно сформирует суждение о том, как мы как биологический вид разрешаем свои разногласия. И внесет необходимые коррективы в свою работу. На наше счастье, то, будет такая машина дискутировать с худшими из нас или с ангелами… и будем ли мы говорить с ней на языке эристики или дебатов, в духе войны или сотрудничества, пока еще зависит от нас с вами.

Заключение

Эта книга, как и любой раунд в дебатах, начиналась с тишины – и ею же закончится.

В июле 2021 года, в предрассветные часы субботнего дня, я закончил первый черновик рукописи и, не дожидаясь, пока неуверенность помешает мне это сделать, разослал ее нескольким друзьям. Все они были от природы спорщиками, которые, высказывая свое мнение, никогда не пытались подсластить пилюлю, поэтому я приготовился к самой живой и бурной реакции. Но вместо этого получил мертвую тишину – на несколько долгих недель. Сотни страниц текста, бесчисленное множество откровений, и каков финал? «Поговори с моей рукой, потому что уши мои отказываются тебя слушать».

А потом, когда я, разобидевшись, уже приготовился списать этих якобы друзей со счетов, одна за другой пошли их реакции, как в форме длиннющих обменов электронными письмами, так и в форме долгих и насыщенных телефонных разговоров. Всеобщего восхищения, понятно, не было, а в весьма обширном спектре реакций преобладала одна претензия: «Хорошие споры – это, безусловно, отлично, но вот мне интересно, не слишком ли мелок и индивидуализирован фокус твоей книги, не озабочен ли ты больше конкретными тонкостями социального характера, чем общими структурными реформами?»