Как убедить тех, кого хочется прибить. Правила продуктивного спора без агрессии и перехода на личности

Ничто из этого не вызывало у меня ни малейших возражений (кто же станет возражать против повышения уровня образования гражданского общества?). И все же, по-моему, главной особенностью подхода Танг было ее нежелание ждать идеальных условий. Став министром, она тут же начала публиковать в интернете полные стенограммы всех собраний под своим председательством, не боясь того, что эту информацию могут вырвать из контекста или использовать против нее же. Каждую среду министр проводила «открытые часы» – выслушивала и сортировала комментарии и отзывы граждан, хотя некоторые встречи явно были бесполезными для чиновницы. «Только после таких мер мы можем просить людей доверять правительству, – сказала она в интервью журналу Dumbo Feather. – Кто-то должен сделать первый шаг»[203].

Тайвань во многих отношениях стоит особняком. Это остров размером с Лесото или Бельгию, но его двадцать четыре миллиона жителей относительно богаты, хорошо образованны и в большинстве своем подключены к интернету. Кроме того, Тайвань расположен в ста восьмидесяти километрах от побережья материкового Китая. Китайское правительство считает остров своей провинцией, а его руководство – региональной властью. Официальные дипломатические отношения с Тайванем поддерживают всего с десяток стран мира, а мощные государства вроде США выступают против его формальной независимости. Тайваньцы действительно активно участвуют в политике и демократических инициативах, и отчасти это обусловлено шаткостью их ситуации.

Не следует также забывать и о том, что демократия на Тайване – явление недавнее. Этот остров как отдельная единица возник в 1987 году, после почти сорокалетнего периода военного положения, а первые выборы руководства прошли там в 1996 году. Как указывала Одри Танг, эти две даты совпадают, соответственно, с внедрением на Тайване персональных компьютеров и Всемирной паутины. «Судя по всему, интернет и демократия не что-то отдельное. Похоже, это единое целое», – так неожиданно она высказалась об этой взаимосвязи[204].

Надо сказать, позиция Танг резко выделялась даже внутри тайваньского правительства. Из-за приверженности идее прозрачности министра не включали в самые секретные и другие особо деликатные дискуссии. А когда она отказалась отдавать и выполнять приказы, тайваньский кабмин критиковали за все более карательные методы борьбы с фейками[205].

Признаться, слушая выступления и интервью Танг, я ощущал что-то вроде дезориентации. Ее речи звучали одновременно как анахронизм – техноутопия эпохи зарождения интернета – и как голос из будущего. И в обеих этих ипостасях она шла вразрез со статус-кво, согласно которому вера в технологии обречена на разочарование, а вера в других пользователей Сети – надежный способ в какой-то момент сильно обжечься.

Но 18 мая, в ночь накануне федеральных выборов в Австралии, ведя живой блог газеты, я понял, что то и дело возвращаюсь к двум строчкам, которые часто цитировала Одри Танг. Это были строки из Дао Дэ Цзин, текста VI века до нашей эры, приписываемого великому философу Лао-цзы:

Без доверия другим

Не жди доверия к себе[206].

* * *

К моменту моего знакомства с Ноамом Слонимом – в середине 2021 года – мир уже перевернула с ног на голову пандемия COVID-19. В Австралии консервативное правительство, вопреки всему переизбранное в 2019 году, оказалось в затруднительном положении из-за проблем с вакцинацией. Одри Танг и ее коллеги успешно боролись с «инфодемией» в интернете с реальным и немедленным позитивным эффектом для здоровья населения. Израиль пережил три локдауна и тысячи смертей, но, похоже, дела там постепенно начали налаживаться. А в целом было впечатление, что мир застыл на пороге новой эры.

До того я видел Слонима двумя годами ранее в прямом эфире из Сан-Франциско. С тех пор он отрастил бороду. Синий свет на видео на экране компьютера отражался в стеклах его очков, из-за чего прочитать выражение его лица было трудно.

Я связался со Слонимом, чтобы узнать, что он думает о тех дебатах с машиной по прошествии некоторого времени. Каждому участнику дебатов известно, что со временем перестаешь сожалеть даже о серьезных проигрышах. Память стирается, и события приобретают иной смысл. Но чтобы процесс вызревания начался, человек должен смириться с поражением. А смирился ли Слоним?