Как уморительны в россии мусора, или FUCKING ХОРОШОУ!

Соловец припомнил этот случай в связи с тем, что место проведения операции “Был труп – нет трупа” оказалось затянуто таким же густым туманом, что и минский парк два с половиной года назад.

Нетвердо держащийся на ногах Плахов потряс зажатой в руке огромной ракетницей, конфискованной инспектором по делам подростков лейтенантом Волковым у десятилетнего пацана.

– Эх, надо было еще кого-нибудь с собой взять… Ни черта ж не видно!

– Взяли бы,– недовольно рыкнул майор, поддерживая старлея под локоть,– только вот наши друзья совсем оборзели. Ушли в два часа дня, и с концами. Завтра я им устрою…

– Может, случилось что? – Казанцев свернул шарф и засунул его в карман плаща.

– Ага, случилось! – Реплики Соловца источали змеиный яд.– Нашли ящик с водкой, вот что случилось…

– Тогда в отдел бы принесли.– Капитан был лучшего мнения о Ларине и Дукалисе, чем его непосредственный начальник.– Андрюха и Толян не жадные…

– Васек тоже мужик свойский,– подтвердил Плахов.– Он самогонку тестеву каждый раз из дома таскает… Тесть его бьет, а он все равно тащит.

Суровый, но справедливый Соловец вынужден был согласиться, что по части дележки алкоголя с друзьями все трое пропавших оперов могут служить примером для окружающих. Хотя и не всегда.

Казанова подбросил на руке подобранный минуту назад обломок кирпича, примерился и метнул вверх.

Бухнула взорвавшаяся лампа уличного фонаря, и тридцать метров пространства вокруг столба погрузились во мрак.

– Нормалек.– Соловец остановил капитана, и так уже перебившего на пути к дому, где лежало тело убитого, с десяток ламп.– Хватит… Давай пройдемся до угла и начнем.

– Пошли,– закивал Плахов и троица “убойщиков” не спеша потопала к невидимой для обычных бесксивных граждан границе района.

* * *

Бац!

Крепко сжатый кулак неизвестного с такой силой врезал Мартышкину в челюсть, что у Сысоя даже вылетели из ушей серные пробки.

Тело стажера отбросило назад, и младший лейтенант башкой открыл дверь на улицу.

Бам– м-м!!!

Распахнувшаяся металлическая дверь содрогнулась, стукнувшись о стену.

Над поверженным и потерявшим сознание Сысоем склонились двое.

Один из них, похоже, был близким родственником орангутана и имел на физиономии вертикальный шрам, как от удара саблей. Лицо второго было более интеллигентным и излучало неподдельное изумление.

– Не тот,– вздохнул орангутаноподобный.

– А зачем ты тогда его бил? – осведомился молодой парень с тонкими чертами лица.

– Ну так, блин, Диня…,– стушевался бугай,– я думал, некому больше…

– Здесь еще шестьдесят квартир,– нравоучительно произнес интеллигентный.– В каждой в среднем по два-три человека. Итого – минимум сто пятьдесят жильцов…

– Это много,– Верзила погладил пудовый кулак.

– Ага,– ехидно заметил его собеседник.– Колотить – не переколотить…

– Диня, дык кто ж знал, блин,– огорчилось лицо со шрамом.– Нормальные люди давно дома сидят.

– А этот – не нормальный,– Быстрые руки ощупали одежду стажера и извлекли на свет Божий краснокожее удостоверение.– Гордись, Стоматолог, опять мента положил.

– Я не специально… Диня, ну откуда мне было знать, что он мент?

– Угу… “Герр доктор, в газетах сообщают, что прошлой ночью в городском парке лось напал на еврея…”. “Хм-м… Интересно, а как лось понял, что это был еврей?”,– съязвил Денис Рыбаков.– Уходить надо. Мусора поодиночке обычно не ходят, только стаями. Придется нашего клиента в следующий раз подловить.

– А с этим что делать? – спросил Стоматолог.

– Пусть лежит,– решил Денис, спрятал удостоверение Мартышкина себе в карман, за ноги втащил тело стажера в парадное, спрыснул недвижимого младшего лейтенанта пахучим ликером “Амаретто” из приготовленной заранее плоской фляжки и поманил верзилу к лифту.

Спустя четыре минуты из соседнего подъезда вышли два человека, один из которых был на две головы выше другого и раза в три шире в плечах, сели в припаркованный неподалеку оранжевый внедорожник “шевроле субурбан” и скрылись в темноте позднего декабрьского вечера.

А еще через четверть часа тело младшего лейтенанта было погружено тремя ругающимися сержантами в “хмелеуборочную”, вызванную неизвестным абонентом из телефона-автомата у ближайшей к месту происшествия станции метро.

* * *

– Тс-с-с! – Соловец прижал палец к губам и выразительно посмотрел на беспечного Казанову.

– Чего “тс-с-с”? – не понял капитан.– Тут же нет никого…

Оперативники из “убойного” отдела откинули пыльную дерюгу и теперь взирали на успевший окоченеть труп. Ноги у мертвого тела были широко расставлены.

– Тьфу, мать их! – в сердцах сплюнул майор.

– Чью мать? – нахмурился капитан, не любивший, когда при нем вспоминают чьих-либо родственников.

– Пэпээсников, будь они неладны.– Соловец попытался сдвинуть покойнику ноги, но они не поддавались.– Имбецилы деревенские… Как мы теперь это теперь поволочем?

– Поставим тело вертикально, возьмемся с двух сторон,– предложил сообразительный и опытный Казанцев,– и топ-топ, переставляя ноги, вперед и с песней… Так даже лучше. Со стороны если смотреть, так он, типа, сам идет. А мы, типа, помогаем гражданину дойти до дома…

– Думаешь? – Майор сдвинул шапку на затылок.