Как взять власть в России?

Народовольцы писали о положении крестьян в империи: «Экономические интересы крестьянина признаются лишь постольку, поскольку это нужно для государства. Крестьянин должен есть, пить, одеваться, иметь хижину для того, чтобы не издохнуть с голода, чтобы иметь возможность работать, вносить деньги в казну, поставлять годных для войны рекрут. Все его помыслы должна направляться на то, чтобы добыть рубль для взноса податей, исполнить все повинности и отдохнуть для новой работы. И так изо дня в день, вчера, завтра, целую жизнь. Некогда жить для себя, для человека, некогда думать, не о чем думать». В 1880 году во время голода во многих губерниях А. Желябов предложил отложить покушение на царя и поднять восстание среди крестьян, но после долгого разговора члены Исполнительного Комитета пришли к выводу, что из этого ничего не выйдет. Политические идеалы «Народной воли» надо было пропагандировать в деревне многие годы. Народовольцы рассчитывали поднять крестьян не до, а после завершения политического переворота. В селах культурно-просветительской деятельностью занимались народники 1870-х годов, не разделявшие идеалы «Земли и воли». «Письма из деревни» профессора Земледельческого института А. Энгельгардта, сосланного в Смоленскую губернию, с 1872 года в «Отечественных записках» М. Салтыкова-Щедрина читало все российское общество:

«Первое, что бросается в глаза, это то, что во многих деревнях крестьяне получили в надел менее того количества земли, какое у них было в пользовании при крепостном праве. Вся лишняя за указанным наделом земля была отрезана во владение помещика. Лучшую часть времени крестьянам приходится употреблять для работ на чужом поле.

Ясно, что помещику нужно, чтоб хлеб был дорог, и не потому только, что он производит хлеб на продажу, а и потому, что хлеб дорог – мужик дешев, можно мужика ввести в оглобли. Мужику нужно, чтобы хлеб был дешев, потому что мужик хлеба не продает, а большей частью прикупает. Он хочет, чтобы хлеба хватило и еще на год, если Бог обидит неурожаем. Если, продав пеньку, лен, семя, коноплю, мужик может уплатить подати, то хлеб продавать не будет, хотя бы у него был двухгодичный запас. Он будет кормить свиней, скот. Поэтому мужик искренне молится Богу об урожае, о том, чтобы хлеб был дешев.

Американец продает избыток, а мы продаем необходимый насущный хлеб. Американец-земледелец сам ест отличный пшеничный хлеб, жирную ветчину и баранину, пьет чай, заедает обед сладким яблочным пирогом или папушниками с патокой. Наш мужик-земледелец ест самый плохой ржаной хлеб с травой, хлебает пустые серые щи, считает роскошью гречневую кашу с конопляным маслом, об яблочных пирогах и понятия не имеет. У нашего мужика-землевладельца не хватает пшеничного хлеба на соску ребенку. Пожует баба ржаную корку, что сама ест, положит в тряпку – на, соси…

Пшеницу, хорошую чистую рожь мы отправляем за границу, к немцам, которые не станут есть всякую дрянь. Лучшую, чистую рожь мы пережигаем на вино, а самую что ни на есть плохую рожь, со всяким сором – вот это ест уже мужик. Но мало того, что мужик ест самый худший хлеб, он еще недоедает. Налегает больше на картофель, конопляный жом в хлеб добавляет. Желудок набит, но от плохой пищи народ худеет, болеет, ребята хуже растут.

Известной долей кулачества обладает каждый крестьянин, за исключением недоумков да особенно добродушных людей. Каждый мужик в известной степени кулак, щука, которая на то и в море, чтобы карась не дремал.

У крестьян крайне развит индивидуализм, эгоизм, стремление к эксплуатации. Зависть, недоверие друг к другу, подкапывание одного под другого, унижение слабого перед сильным, высокомерие сильного, поклонение богатству – все это сильно развито в крестьянской среде. Кулаческие идеалы царят в ней, каждый гордится быть щукой и стремится пожрать карася, выжать из него сок. Это, однако, не мешает крестьянину быть чрезвычайно добрым, терпимым, по-своему необыкновенно гуманным. Вследствие этого интеллигенту и бывает так трудно сойтись с мужиком».