Как жили и во что верили первые христиане

Римской империи, но и всей земной цивилизации, построенной на угнетении и насилии. Обращает на себя особое внимание основной мессианский титул Иисуса в Откр — Агнец/Ягненок (5:6 и дал.), причем передаваемый по-гречески не классическим apvog как в Ин 1:29, 36, ср.: Ис 53:7 в LXX, а просторечным apviov. В любом случае имеет место возвращение к самой начальной христологии, восходящей к Иисусу, когда Христос выступает прежде всего как Отрок Бога (Дидахе, 9.2 и дал.), послушный до смерти (Флп 2:8) как ягненок, ведомый на убой, согласно Ис 53:7. Наконец, обращает на себя внимание титул Христа — б Aoyog той беоб = Логос Бога (Откр 19:13), выступающий здесь в качестве ревелаторного, т.е. подаваемого как откровение. Этот титул несомненно связан с именем Логос в прологе Четвертого Евангелия (Ин 1:1, 14), где он уже приобретает значение предвечного космического принципа (Ин 1:3, ср.: Кол 1:15-17; Евр 1:2), что свидетельствует об одной церковной среде, где с интервалом примерно в 10 лет появились Откр и Ин. Впрочем, сама идея именования Иисуса Логосом Бога (в 1 Ин 1:1 — Логосом жизни) восходит к изначальной христологической мысли о жизни, обретаемой в познании Бога через Его Отрока Иисуса (Дидахе, 9.3), каковая, очевидно, была известна Иоанну-Апокалиптику.

5. Удивительно, но до сих пор в научной литературе можно встретить предположение о едином авторстве усеченного корпуса Иоанна в составе Ин — 1-3 Ин, обоснование чего усматривается в том, что «как с лингвистической, так и с богословской точки зрения послания демонстрируют большую близость к Евангелию» '. Как видим, здесь же утверждается приоритет Ин перед 1-3 Ин.

То, что это совершенно не так, причем в первую очередь как раз с «богословской точки зрения», следует из того очевидного факта, что в посланиях Иоанна напрочь отсутствует какой бы то ни было тератологический элемент (ссылки на «чудеса Иисуса»), который в Четвертом Евангелии содержательно выдвигается на первое место, имея конъюнктурную цель показать, что как чудотворец Иисус превосходит не только мифических чудотворцев еврейской религиозной традиции — Илию и Елисея, но и творит такие чудеса (исцеление слепорожденного, воскрешение Лазаря, четыре дня пребывающего в гробнице), кои вообще не известны ни одной древней мифологии. Другое дело, что историческое предание об Иисусе, зерна которого всё же прорастают в Ин, несомненно восходят к «ученику, которого любил Иисус» (Ин 13:23), равно как к его памяти восходит и. подлинный голос Иисуса, порой слышащийся в Четвертом Евангелии. Но все это плотно окружено позднейшими привнесениями, появившимися уже после смерти Иоанна, ученика Господа, дожившего, согласно

Покорны П., Геккель У, указ. соч. — С. 536,570-575.

Иринею, «до времени Траяна» (Против ересей,

II.22.5), т.е. до 98 года или даже немного более позднего времени. В свою очередь Папий Иера-польский, написавший около 110 года дошедшие до нас лишь в немногих фрагментах пять книг «Изъяснений Господних изречений», свидетельствует о себе как о непосредственном слушателе того, «что говорит Аристион или старец Иоанн, ученики Господни», добавляя при этом:

Я понимал, что книги не принесут мне столько пользы, сколько живой, остающийся [в памяти] голос¹.

Можно предположить, что порицание «книгам» Папий относит как раз к Ин, поскольку, будучи слушателем Иоанна, ученика Господа, он получил о Господе Иисусе куда больше достоверной информации, чем если бы мог довольствоваться только надписанным именем Иоанна Евангелием.

6. В Евангелии согласно Иоанну, если опустить привнесенные в него идеологизацию и мифологизацию, мы обнаружим следующие важные исторические сведения, коррелирующие с сообщениями евангелистов-синоптиков:

1) Иисус находит Своих первых учеников, придя, как и они, к Иоанну Крестителю (1:19-28,37-47);

2) мать Иисуса не испытывала скепсиса к Его служению, находясь рядом с Ним и Его учениками (2:1-2), вплоть до сопровождения Его в Иерусалим на Его мессианскую манифестацию (19:25-27);

3) наиболее детально прописанное описание мессианской манифестации Иисуса в Иерусалимском храме (2:13-22), в свете которого становятся понятны иные сообщения евангелистов-синоптиков (2:19, ср.: Мк 14:57-58; 15:29; Мф 26:61), другое дело, что авторы Ин поместили данный рассказ в начало повествования о служении Иисуса, указав, что Его первый приход в Иерусалим во время него приходится на Пасху 28 года (2:20), соответственно;

4) Его смерть на кресте пришлась на пятницу 7 апреля 30 года (19:31-34);

5) беседа Иисуса с известным членом Синедриона Никодимом (Никдемоном) в основных чертах соответствует описанию в 3:1-21, другое дело, что она имела место в связи с мессианской манифестацией Иисуса в начале апреля 30 года;

6) Иисус проповедовал самарянам (4:1-42, ср.: Деян 8:1,4-5);

7) торжественный вход Иисуса в Иерусалим в начале апреля 30 года, предваряющий Его мессианскую манифестацию (12:12-15);