Кахатанна. Тетралогия (СИ)

— Посмотрим, Арескои, что ты будешь делать, когда окажешься на моем месте, — печально проговорил Гайамарт и шагнул в пространство, которое услужливо распахнулось перед ним.

Трое беседуют под сенью старого дуба в самой чаще леса. Двое похожи на людей — воины в черном, закутанные в плащи, высокие и статные. Только один из них смугл и черноволос, а другой бледен, и рыжие кудри языками пламени окружают его спокойное надменное лицо. Третий же — темнокожий исполин в одеянии из звериных шкур, пальцы его рук заканчиваются кривыми когтями, а сплетенные рога на голове образуют подобие странной короны.

— Ты уверен, что она ничего не помнит? — спрашивает рыжий у черноволосого.

— Не знаю, Арескои, — Отвечает тот. — До сих пор она вела себя достаточно глупо, и мне кажется, что ее успехи — это случайность. Да и о каких успехах можно говорить вообще: она не прошла и трети пути, а их уже взяли в плен.

— Ну, это как раз моя заслуга, — бросает Арескои.

— Они освободились, — змеей шипит рогатый.

Черноволосый невесело и как‑то неопределенно смеется.

— Тебе же лучше, Кодеш, тебе же лучше. И у тебя есть возможность отличиться. Им не остается ничего другого, как двигаться через Аллефельд, а затем и через Ангех, — а там они в твоей власти и во власти старшего братца.

— Что‑то Джоу Лахатал не торопится принять участие в охоте, — язвительно замечает Арескои.

На некоторое время повисает гнетущая, почти осязаемая тишина.

— И без него справимся, — говорит наконец черноволосый.

— Знаешь, га‑Мавет, — неожиданно злится рогатый, — это ты должен был справиться еще там, в замке.

— Я немного растерялся…

— Скажи — испугался, — смеется Арескои одними губами.

— Глупости, — спокойно возражает Малах га‑Мавет, грозный Бог Смерти. — Ты бы тоже не стал убивать мертвую игрушку, бездушную куклу. Кто же знал, что Арра пробудил ее? А бояться и тогда, и сейчас просто нелепо.

— Нельзя недооценивать противника, — наставительно замечает Арескои. — Что‑то ты, желтоглазый, ударился в лирику.

Га‑Мавет молчит. Ни один мускул не дрожит на его словно изваянном из камня лице, на котором отдельной жизнью живут желтые глаза с вертикальными зрачками. Он ослепительно красив и страшен одновременно.

— Хорошо, — обращается к ним Кодеш. — Я уничтожу их.

— Будь осторожен, — предупреждает Арескои. — У нее мечи Гоффаннона.

— Она же не знает; как ими пользоваться.

— Зато клинки сами все знают, — усмехается га‑Мавет. И добавляет тихо, чтобы его никто не слышал: — Просто это великое счастье, что она ничего не помнит…

На лес опускается звездная бархатная ночь.

— Болото, — с тоской сказал Бордонкай, ступая ев ей ножищей на зыбкую почву. — Я совсем не люблю болот.

— Боги, — взмолился альв, — он говорит это как будто кто‑нибудь любит болота.

— А ты разве не любишь? — искренне изумился исполин. — Ты же лесной.

— Я не лесной, а библиотечный. Просто я никак попаду в свою библиотеку. И если события будут развиваться так и дальше, то, боюсь, никогда не попаду.

— Сколько шума из‑за одного несчастного болота. Внешне беззаботный ингевон весело тюкал топором отобранным у трикстеров, вырубая длинные легкие кусты из орешника. — Подумаешь, болото! Пройдем нибудь, нам торопиться надо.

— Не забывай, что это Аллефельд, — предостерег его Довалонга. — Бояться нет смысла, но и пренебрегать опасностью не стоит.

— Какой опасностью?! — взвился Джангарай, которому аллоброг с самого начала пришелся не по душе. Ловалонга был аристократом до мозга костей, а Джангарай, несмотря на свое происхождение, не любил таких холеных молодых людей со спокойными лицами и сдержанными чувствами.

— Опасностей здесь хоть отбавляй, — примирительно вставила Каэтана. — Самая страшная из них — рассориться между собой. Лучше решайте быстрее, как пойдем через болото.

— Очень просто, — моментально успокоился ингевон. — Обвяжемся веревками, вооружимся шестами — и вперед. Я пойду первым, буду нащупывать путь. Бордонкай — последним. Идем след в след, старайтесь ни на полшага в сторону не отступать. Если кто провалится — не паниковать вытащим, нас много. — И добавил неожиданно: — Я ведь из Тевера по болотам уходил, когда на меня розыск объявили. Ну ничего. Однажды я найду того, кто убил учителя Амадонгху, и посчитаюсь с ним. — Эти слова Джангарай говорил, завязывая на поясе крепкую веревку из запасов Каэтаны.

Спутники, слушая его, быстро и молча собирались. Самые необходимые вещи были уложены в заплечные мешки. Оружие крепко привязано к телу. Руки оставались свободными.

— Боюсь болот, — опять прозвучал голос Бордонкая. — Как подумаю, что. мне придется утонуть в болоте — оторопь берет,

— А отчего придется? — ужаснулся Воршуд. — Предсказали?

— Нет, что ты, — испугался воин. — Это я сам так думаю, что очень уж страшная смерть получается.

— Назови мне, голубчик, не страшную смерть, — полюбопытствовал Джангарай. — Может, мне удастся довериться с богами насчет нее.

— Не знаю, — пожал плечами Бордонкай. — По мне, лучше погибнуть в бою, чем тут завязнуть…

Он реальным жестом отверг шест и взялся за копье.