Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Годовой цикл

Независимо от древнейших мифологических коннотаций ткачества и образа быка праздник Кануна седмицы, несомненно, имел определенные точки соприкосновения с хозяйственным укладом китайцев. Он совпадал с периодом жатвы, поспевания фруктов, а также, что следует особо выделить, со сбором шелковых коконов и переводом домашнего скота с летних пастбищ в зимние стойла. Вместе с тем в легендах о Ткачихе и Пастухе мы находим ряд мотивов, указывающих на то, что обряды Кануна седмицы принадлежат осенней поре — поре увядания природы. Таковы темы ночи, в течение которой встречаются влюбленные; воды, в которой купаются феи, и которая разделяет любящих и, наконец, женской красоты. Разумеется, и ночь, и вода, и женщина, как и весь осенне-зимний период, относились, по китайским представлениям, к началу инь. Тема обновления и торжества жизни не была и не могла быть исключена из мифологии праздника Кануна седмицы, но это торжество представало отодвинутым в неопределенное будущее, в область смутного обещания и надежды, что вполне уместно для осени. Женственное же начало персонифицировалось в образе почти бесплотной и недоступной для простых смертных небожительницы.

Источники сообщают лишь об одном обряде Кануна седмицы, имевшем отношение к мужскому герою легенды о небесных влюбленных: в некоторых местностях Северного Китая мальчики прикрепляли к рогам буйволов цветы, чтобы «отвратить напасти» или «поздравить буйволов с днем рождения» [Гуцзинь, 1934, кн. 21, с. 1б]. Все прочие обряды и символы первого осеннего праздника, равно как и представления о его сакральной силе, были связаны с женским началом. Известно, что на Севере кое-где в ночь на 7-й день 7-го месяца прежде чествовали Хозяйку стихии инь

или Мать-правительницу — пережиток древнего культа Матери-правительницы Запада [Гуцзинь, 1934, кн. 21, с. 2а].

Широко было распространено поверье, что в эту ночь вода в колодцах, реках и прудах обладает чудодейственными целебными свойствами, ибо в ней купаются небесные феи. В Гуандуне женщины в полночь Кануна седмицы шли к колодцу, набирали в кувшин воду, затем призывали заклинаниями небожительниц, а кувшины запечатывали и открывали впоследствии лишь в лечебных целях [Brendon, Mitrophanow, 1927, с. 375]. Жители уезда Босэ (провинция Гуанси) верили, что в эту ночь в местной реке купаются феи. Сразу после полуночи они бежали с кувшинами в руках, стремясь первыми зачерпнуть из реки «святой воды» [Ху Пуань

, 1923, ч. 2, цз. 7, с. 64]. В Хубэе бытовало поверье, что в ночь на 7-й день 7-го месяца открываются врата Небес и, если в эту ночь призывать богов, они непременно явятся [Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 6, с. 5].

В некоторых районах и, во всяком случае, для подавляющего большинства мужчин празднование Кануна седмицы сводилось к ночному бдению за чашей вина. Дело в том, что это был, пожалуй, единственный в году чисто женский праздник, отражавший и мечты женщин о своем счастье. В эту праздничную ночь по всему Китаю женщины приносили во дворе дома жертвы небесным влюбленным и небожительницам. Многие из них перед праздником постились 7 или даже 49 дней [Гуандун, 1972, с. 172]. В некоторых местностях Седьмой деве совместно поклонялись семеро незамужних девушек [Чжэцзян, 1986, с. 207]. Тогда же чествовали и другие божества, освящавшие семейную жизнь, например, Покровительницу брачных покоев.

На жертвенных столиках помимо обычных в таких случаях курительных палочек, чая и вина было желательно выставить семь различных видов плодов, в особенности тыкву или дыню. Подношения феям почти всегда включали в себя лепешки из пшеничной муки с добавлением орхидей, листьев хризантем, семян баклажанов, бобов и пр. Жительницы Гуандуна приносили в жертву молодые ростки риса и освещали их свечами. В Хубэе главной обрядовой едой в Канун седмицы было мясо. Популярным украшением жертвенных столиков, нередко соединенных изящными миниатюрными мостиками — символом моста через Небесную реку, были цветы и сделанные из бумаги предметы женского туалета. В дар Небесной фее подносили и бумажную одежду. Многие женщины выставляли на ночь баночки с пудрой, которая, как верили, вследствие близости небожительниц тоже приобретала чудодейственные свойства. То же проделывали и с разного рода талисманами и оберегами для детей.