Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Годовой цикл

Следует подчеркнуть, что Канун седмицы имел глубокие корни в земледельческом цикле китайцев. По существу, это был один из осенних праздников урожая. На Севере основной обрядовой едой праздника были пирожные из пшеничной муки, поскольку в это время там происходила жатва пшеницы. В деревнях Северного Китая мальчики за несколько дней до Кануна седмицы начинали выращивать в небольшом тазике молодые побеги пшеницы. Известно, что в окрестностях Пекина эти побеги отождествляли с Небесным Пастухом, а тазик, в котором они росли, называли «тазиком пяти видов жизни» [Ли Цзяжуй, 1936, с. 88]. В уезде Жунчэн (провинция Шаньдун) выращивание молодых ростков пшеницы к празднику Ткачихи и Пастуха было обрядом «прошения мастерства» для мальчиков. По местному поверью, чем крупнее был выращенный мальчиком росток пшеницы, тем удачливее будет он в своем труде земледельца. Выращенные детьми к празднику стебли пшеницы растирали и примешивали к сладкому печенью из пшеничной муки. Это печенье полагалось съедать в Канун седмицы при свете луны, отчего и выращенные к празднику побеги назывались «лунными побегами». Для мальчиков пекли печенье круглой формы, символизировавшее полную луну, дня девочек — печенье в форме месяца [

Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 2, с. 25]. В провинции Шаньси, где тоже зафиксирован обычай выращивать к празднику Ткачихи и Пастуха «побеги мастерства», в Канун седмицы на поле ставили шест с заклинаниями против заморозков или ветку персикового дерева с привязанными к ней жертвенными деньгами с целью «отблагодарить поле» [Гуцзинь

, 1934, кн. 21, с. 2а]. В Гуандуне первостепенное значение в жертвоприношениях Кануна седмицы придавалось росткам риса, поскольку в 7-м месяце там собирали первый урожай этой культуры [Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 7, с. 24].

Праздник Поминовения усопших.

Оценить значение праздника Кануна седмицы можно, лишь поняв его место в ряду других календарных праздников осеннего периода. Нужно принять во внимание, что Канун седмицы приходился на период благодарения душ умерших за собранный урожай и был частью широкого обрядового комплекса, связанного с этим периодом. Чествование душ умерших начиналось с первых чисел 7-го месяца и достигало кульминации в середине месяца, в дни праздника Чжунъюань — одного из трех больших праздников мертвых в годовом цикле китайцев. По народному поверью, в течение всего 7-го месяца врата преисподней были открыты, и ее обитатели получали возможность находиться в мире людей. Многие матери по этой причине боялись отпускать своих детей на улицу в вечернее время [Ван Синжуй, Цэнь Цзяу, 1936, с. 78].

Праздник Чжунъюань появился сравнительно поздно — в эпоху раннего средневековья. Первое упоминание о нем относится к VI в. Примечательно, что этот праздник имел преимущественно буддийскую окраску, а наиболее популярная в народе версия его происхождения тоже пришла из буддизма, распространившегося в Китае лишь в течение первых столетий нашей эры. Подавляющее большинство китайцев считали зачинателем Чжунъюаня буддийского святого по имени Мулянь. Согласно житию Муляня, его мать после смерти переродилась в царстве голодных демонов за то, что, съев мяса, отказалась покаяться в содеянном. Мулянь, который был любящим и самоотверженным сыном, спустился в ад, отыскал там свою мать и попробовал накормить ее, но пища во рту грешницы тут же превращалась в горящий уголь. По совету Будды Мулянь в 15-й день 7-го месяца преподнес монашеской общине щедрые дары, и благодаря молитвам всех монашествующих его мать была избавлена от мучений в аду.

Будда призвал своих приверженцев совершать такой обряд каждый год и назвал его Юйланьпэнь. Впрочем, середина 7-го месяца была важным праздником и у даосов, да и сам термин «Чжунъюань» — даосского происхождения. В даосской традиции это была дата одного из трех в году собраний всех высших даосских богов, собиравшихся для того, чтобы «осчастливить мир, верующих и государство» [Чэнь Юаньцзин, 1978, с. 945].