Каллокаин

А вот третий дал нам пищу для размышлений. Причина, по которой он не донес на жену, так и осталась окутанной мраком, вероятно, он сам этого не понимал. С одной стороны, он не был так экстатически признателен за доверие, как та бледная женщина, с другой – его вообще не интересовали обещанные суммы. И хотя он напрямую не отвергал вероятность того, что его жена шпионка, но он явно сомневался, что все обстоит именно так, как она ему рассказала. Словом, можно сделать вывод, что ему помешала некоторая леность – леность, которую он, возможно, преодолел бы спустя пару дней, хотя уверенности в этом нет. И если бы Каррек не решил, что в данном случае милосердие стоит выше права, эта леность уже стала бы поводом получить гриф врага Государства. Пока такой медлительный человек соберется действовать, предательство успеет свершиться, а вред будет нанесен. Мало того, подобные колебания доказывают крайне низкую преданность Государству. И ничего удивительного в том, что в какой-то момент он извлек из себя следующее:

– И все же это куда менее важно, чем наше дело.

Я насторожился и заметил, что то же самое сделал шеф полиции.

– Ваше дело? – переспросил я. – А кто вы такие?

Он покачал головой и глупо улыбнулся.

– Не спрашивайте, – произнес он. – У нас нет названия, нет организации. Мы просто есть.

– Как же вы есть и о каких мы идет речь, если у вас нет ни названия, ни организации? Так кто вы?

– Нас много, очень много. Но я знаю немногих. Я видел многих, но почти никого не знаю по именам. Зачем нам это знать? Мы знаем, что это мы

.

Поскольку он уже демонстрировал признаки пробуждения, я вопросительно посмотрел сначала на Риссена, а потом на шефа полиции.

– Продолжайте, – сквозь зубы процедил Каррек. Риссен подтверждающе кивнул. Я сделал мужчине еще один укол.

– Идем далее: назовите имена тех, кого вы знаете.

С невинным счастливым видом он перечислил пять имен. И сказал, что это все. Больше он никого не знает. Каррек знаком велел Риссену внимательно записать имена, что тот и сделал.

– И что за переворот вы задумали?

Он не ответил, несмотря на укол. Услышав вопрос, он начал извиваться и явно напрягся, но ничего не сказал. В какой-то момент я снова подумал, что, возможно, при неких обстоятельствах действие каллокаина прекращается, что немедленно вызвало у меня прилив холодного пота. Но, может быть, вопрос сформулирован некорректно и слишком запутанно – хотя мне он казался простым – и подопытный не смог бы ответить и в обычном состоянии.

– Но вы же чего-то хотите, разве нет? – осторожно спросил я.

– Да, конечно, мы чего-то хотим…

– И чего же?

Снова молчание. И далее с сомнением и усилием одновременно:

– Мы хотим быть… мы хотим стать… другими…

– Вот как? И какими вы хотите стать?

Молчание. Глубокий вдох.

– Вы хотите занять какие-то конкретные должности?

– Нет, нет. Не это.

– Вы хотите быть кем-то другим, а не бойцами Мирового Государства?

– Н-н-нет… да, то есть… нет, не то…

Я растерялся. И тогда шеф полиции Каррек бесшумно сменил позу: согнул в коленях ноги, подался вперед, не расцепляя скрещенных на груди рук, прищурился и тихим, проникновенным голосом спросил:

– Где вы познакомились с другими?

– Дома у того, кого я не знаю.

– Где? И когда?

– Район RQ… в среду две недели назад…

– Вас было много?

– Пятнадцать-двадцать.

– В таком случае мы легко проверим, где это было. – Каррек развернулся ко мне и Риссену. – Охранник должен знать.

И он продолжил допрос.

– У вас была лицензия? На вымышленное имя?

– Нет. По крайней мере, моя лицензия была настоящей.

– Это многое упрощает. Итак, что вы обсуждали?

Но тут даже Карреку пришлось отступить. Ответы подопытного звучали все более размыто и неуверенно.

Нам следовало оставить запутавшегося подопытного в покое, к тому же действие второго укола уже прекращалось. Он очнулся с сильной тошнотой. Особых душевных мук он, похоже, не испытывал, был встревожен, но не безутешен и скорее удивлен, чем пристыжен.

Когда за ним закрылась дверь, шеф полиции выпрямился во весь свой рост, глубоко вдохнул, словно проветривая легкие, произнес:

– Здесь есть над чем работать. Мужчине явно ничего не известно. Но подельники знают больше. Будем искать, проверяя каждое имя, и сузим круг до самой сердцевины. Возможно, это грандиозный заговор, кто знает?

Он прикрыл глаза, и острые черты его лица разгладились от чувства удовлетворения. Мне казалось, что он думал: «Это прославит меня на все Мировое Государство…» Возможно, предположение было неверным. По характеру мы с шефом полиции были совсем разные.

– Кстати, – продолжил он, не торопясь и изучающе нас рассматривая, – мне нужно ненадолго уехать. Возможно, вас тоже скоро призовут в другое место. В любом случае, подготовьтесь. Повестка может прийти как домой, так и на работу. Упакуйте вещи и берите их каждый день в лабораторию, тогда вам не придется терять время на сборы; небольшая сумка с самым необходимым для двухдневной отлучки. И следите за исправностью аппаратуры, ее нужно будет взять для демонстрации действия каллокаина.

– А как с военным дежурством? – спросил Риссен.