Камин-аут (СИ)

– Поначалу меня вообще не порадовало это место. Земли те выкупили, или сами хозяева разорились, короче, земля пошла с молотка. Прежний владелец оказался большим любителем искусства, выстроил театр. Жаль, что вы мало там пробыли. – Маю опустил взгляд в тарелку, обхватывая пальцами хрустящий кляр. – Нам еще повезло, что новый хозяин не стал сносить театр и открыл школу. А малый театр похож на цыганский балаган. Еще там поднимают шатры: каждый год к нам приезжал цирк с животными и акробатами. Короче, было круто. К нам даже иностранцы приезжали. Там попадаешь в такую атмосферу… словно оказываешься в далеком прошлом.

– Да, я помню, какое это захолустье, – ввернула Рабия, подперев голову кулаком, – особенно хорошо запомнилось, как мы встали посреди сельской дороги, где выгуливали коров.

– Уже давно за полночь, надо подумать, куда тебя можно заселить. – Тахоми навалила в крынку кузнечиков и опустила рядом жабу. – Единственное подходящее место – мансарда, – у тети на лице застыло крайне нелепое выражение, точно она неожиданно поняла, что перепутала кузнечиков с красной икрой.

– А что не так? – спросил Маю, засыпая на полуслове. По большей части всё было безразлично, так хотелось остаться в полном одиночестве и расслабиться.

Рабия поднялась из-за стола.

– Пойдем, покажу тебе.

Женщина взбежала по винтовой лестнице, уводя Маю в ту часть дома, которую он еще не видел.

Щелкнул выключатель, залив лестничный проем ярким светом. Выпрямившись в полный рост, Рабия надавила ладонями на квадратную дверь в потолке, расположенную под наклоном, и откинула ее куда-то вверх.

Поднявшись на мансарду, Рабия зажгла настенную лампу слева от входа, прямо у дверей стенного шкафа. Лампы хватало, чтобы осветить часть комнаты – дальняя стена и потолок были погружены в полумрак.

Несомненно, Рабия привела его в комнату брата. Чья еще это могла быть комната?

Маю прошел вперед и включил настольный светильник. На третьем этаже витал приятный мягкий запах ароматического масла, деревянных досок и пропитанной масляными красками холстины. Окно невероятных размеров занимало восточную и южную стены. В качестве освещения брат выбрал точечные потолочные светильники. Из мебели: деревянный комод, двухъярусная кровать, напротив окна – письменный стол. Вся мебель из темного дерева. Рядом с комодом висело зеркало в человеческий рост. На столе – засохшие кисти, пятна краски, въевшиеся в прочную деревянную поверхность стола, листы тонкой полупрозрачной бумаги – калька? – тюбики краски… Не обошлось без полинявшего несуразного ковра. У восточной стены, завешанной крупными полотнами, поместился второй стол, на котором стоял монитор, рядом – офисный стул на колесиках. Заваленное барахлом кресло-качалка, заскрипевшее от одного прикосновения Маю. Однако, несмотря на беспорядок, в комнате было чисто.

Женщина указала на кровать, застеленную «мятым» краше, там же, на стене висел набор восточных клинков.

– Мы позже купим тебе кровать, а пока будешь спать здесь. У Эваллё замечательная кровать. Верхняя – свободна, можешь занять её на некоторое время.

– Два этажа, какая экономия места, – шумно выдохнул Маю. – Предлагаешь мне спать в этой комнате?

Мальчик смотрел на набор клинков. Чем был продиктован столь странный выбор – в качестве настенного оформления выбрать холодное оружие – он не представлял, в конце концов, есть и немало любителей вешать у себя головы бедных животных или охотничьи ружья.

Становилось не по себе от мысли, что здесь спальня старшего брата. А что если на него разозлятся и захотят прогнать? Здесь было царство Эваллё, и уже одним своим присутствием Маю нарушал покой этого места, чувствуя себя вором в чужом доме.

– Зачем это Эваллё такое огромное зеркало? Спиритические сеансы проводит или это… как Элспит из «Белоснежки»? «Свет мой, зеркальце…»

– Вот и спроси у него, – предложила Рабия, безупречно исполняя роль заботливой матери, подошла и поцеловала сына в лоб.

Рисунки и вправду были чудо как хороши. Те, кто льстил его брату по поводу бурной карьеры, точно знал, о чем говорил.

Одна из работ привлекла особое внимание: здесь она была самой яркой. На фоне лазурного неба и бело-золотых облаков, волны ветра переливались разными оттенками, смазывая горный перевал. Если Эваллё рисовал с натуры, и такое место действительно существовало – хотелось бы там побывать.

Какими еще талантами блистал его старший брат-эстет?

– Мам. У вас в гостиной я видел диван, так почему бы…

– Ты не будешь спать в гостиной, – мгновенно отрезала женщина. – Не говори ерунды. Гостиная для гостей, а ты – член семьи, а не гость. Эваллё не будет против, не беспокойся. Он – сообразительный парень и сможет войти в наше положение.

– Да? – усомнился Маю. – Он что, еще ничего не знает?

В комнате было полно статуэток – в основном животные и дети. Маловероятно, что его брат до сих пор играл в игрушки, тогда к чему они? Маю уселся за стол с монитором и развернул фигурки золотоволосых мальчика и девочки в народных костюмах, чтобы они соприкоснулись носами. Так и оставил стоять.