Камин-аут (СИ)

Первый, кого он увидел, переступив порог своей комнаты – младший брат. Маю отвернулся от окна, кутаясь в покрывало – в его покрывало. С последней встречи Маю заметно вытянулся, но по-прежнему уступал им с сестрой в росте. Плечи прикрывали распущенные светлые волосы, укороченные пряди на макушке и затылке торчали в разные стороны. Взглянув на их пушистую лохматую копну, Эваллё замешкался. Сказать, что внешний вид младшего брата потряс его, – недостаточно. Сейчас Маю как нельзя был похож на уменьшенную копию отца, с тем же бесстрастным выражением на лице, как будто ничто происходящее его не затрагивало, но стоило в поле зрения попасться чему-то новому, как взгляд становился оценивающим, точно выискивал во всем личную выгоду. Только если Сатин казался импозантным, то младший братишка – неуверенным в себе.

Парень нашел кнопку выключателя на стене и зажег общий свет, чтобы лучше разглядеть Маю.

С их последней встречи прошел год и девять месяцев. Несмотря на то, что они с братом регулярно обменивались письмами по электронной почте либо созванивались, виделись они лишь изредка. Маю не было рядом, когда Эваллё так нуждался в своем младшем брате. Они только переехали сюда, и дня ни проходило, чтобы не одолевали воспоминания о братишке.

Было смутное подозрение, что мальчика подселят к нему, и Эваллё не смог скрыть довольной улыбки.

– Вижу, тебя не покоробила материна идея поселиться со мной, – сказал парень, чтобы не тянуть молчание, и подошел к брату, протягивая правую ладонь.

– Как же… за шиворот буквально сюда приволокли, – усмехнулся Маю.

Не зная, что еще сказать, мальчик просто улыбнулся, отвечая на рукопожатие. Холодная, и, несмотря на худощавость брата, ладонь у Маю оказалась мягкой. Мальчик был склонен к полноте, но сейчас он напоминал мешок с костями. Эваллё скользнул взглядом по руке Маю. Светло-оливковую кожу покрывали темные веснушки. Веснушки были и на шее, и на ключицах.

Ухмылка Маю стала шире, сжав ладонь в кулак, мальчик ударил своим кулаком по его – так они здоровались раньше. Трудно поверить в то, что наконец настал день, когда их семья воссоединилась! Не скрывая своей радости, Эваллё обхватил брата рукой за плечи. Хотелось оторвать мальчишку от пола и завертеть, но парень сдержал порыв.

Маю был гораздо ниже его, а еще от мальчика разило табаком. Неприятно удивляло то, что младший брат пристрастился к курению.

Судя по зажатости, Маю было неловко в его комнате, и чтобы сгладить неудобство, Эваллё произнес:

– Получилось немного глупо, – парень глубоко вздохнул, борясь с усталостью; приступы не проходили для него бесследно, к тому же от действия препаратов возникало ощущение вялости. – Мы даже тебе комнату не успели подготовить. Вероятно, сложно почувствовать себя как дома – мы ведь почти посторонние люди, немало времени прошло с того момента, как мы виделись.

– Да забей… – проронил Маю. – Без бабушки всё по-другому.

Бабушка – так они звали бабку Сатина: это была их семейная традиция.

Голос брата в корне изменился: стал гораздо ниже, глубже и ровней, – но всё еще оставался голосом ребенка, которому только предстояло стать мужчиной.

Краем глаза Эваллё заметил, что вещи Маю не стал разбирать, оставалось надеяться, не оттого что постеснялся тут хозяйничать.

Парень отошел к стенному шкафу, собираясь переодеться. Обернувшись, увидел, что Маю смотрит на него во все глаза.

– Тебе холодно? – младший брат опустил обратно на постель покрывало, и Эваллё увидел под блестящей копной волос бесформенную серую футболку с надписью на спине «самый лучший ребенок это я».

Парень усмехнулся. Стремясь скрыть дрожь, сунул руки в карманы.

– Тебя устраивает, что теперь придется делить комнату со мной? – неожиданно спросил мальчик. Держался при этом Маю напряженно, вероятно, долго обдумывал разговор.

– Это всего лишь комната, и она велика для меня одного, – на автопилоте выдал Эваллё, на самом деле нужно было сказать, как он обрадован приездом Маю, но вместо этого зачем-то добавил: – У нас впереди много времени. Ложись спать, наверняка Рабия затевает что-то грандиозное, – тепло улыбнулся брату.

Маю размышлял над чем-то, нахмурив лоб. Казалось, мыслительный процесс стоил тому немалых усилий.

– Валя?

– Что? – немного удивленный, оттого что брат назвал его детским именем.

– Спокойной ночи.

– … и тебе, – механически отозвался Эваллё.

Примечания:

«Начал» – шеф, руководитель

Кубатон или куботан – небольшой металлический стержень, который зажимают в кулаке и бьют в чувствительные точки; разработан Сокэ Кубота Такаюки.

«Северный модерн» – архитектурный стиль национального романтизма скандинавских стран, Финляндии и Латвии конца XIX начала XX вв. Один из зачинателей поэт Эйно Лейно назвал его “неоромантизм”; включает в себя элементы декора внешних и внутренних помещений. «Северный» модерн соединил функциональную целесообразность с романтической эмоциональностью, подчеркнутую новизну композиционных приемов с претворением глубинных фольклорных традиций.

========== Глава III. Тиски ==========

Вконец отощавший кот

Одну ячменную кашу ест…

А ещё и любовь!

(Басё)