Камин-аут (СИ)

Советник иногда разделял её общество, и тогда Фрэя замечала, как потускнели его глаза, на лице прибавилось морщин. Закутанный до самого горла в тонкий прочный материал, Моисей не показывал правую руку, пряча под одеждой. Длинные рукава скрывали изувеченные ладони, высокий воротник закрывал горло. Фрэя сердцем чувствовала, что Лотайра распорядился наказать провинившегося слугу, только не догадывался повелитель о том, что вины Моисея в её побеге нет.

Однажды вечером, когда она со служанками наблюдала за подготовкой к празднику, повелитель проплыл скользящей походной мимо. Девушка взглянула на него с вызовом и до ломоты стиснула зубы. Лотайра замер, просто глядя на неё. Моисей, как преданный телохранитель, остановился рядом с господином, смотря куда-то за её спину. Повелитель в тот вечер накануне празднования пребывал в отличном распоряжении духа. Низкого роста, с копной коротких кудрей, зачесанных на затылок в непонятной прическе, он уже не походил на худосочного подростка. Почуял власть… Его потрясающе расшитое малиновое кимоно слабо трепыхалось от ветра. Зрачки казались неправдоподобно суженными, как у кошки. Одно его скучающее пожелание – и голова Фрэи полетит с плеч.

Потрескивали факелы, установленные в урнах по всей площади, на которой было решено провести цирковые, танцевальные и прочие представления. Девушка слонялась между урнами, как тень. Актеры готовились к выступлениям, господский эскорт дожидался прибытия труппы бродячих артистов. А Фрэя думала, сильно ли мучался Моисей. Лотайра не дал шанса переговорить с Икигомисске наедине. Либо за ними ходили служанки, либо солдаты, либо Моисей был слишком занят актерами, чтобы уделить ей время.

Фрэя смотрела на Лотайру с презрением, он не стоил даже жалкого ненавистного слова!

– Расскажи мне о том, что ты видела на базарный день, – бросил ей повелитель издалека.

Девушки за её спиной испуганно зашевелились, еще чуть-чуть, и они в страхе схватятся за руки.

Моисей поднял на неё заторможенный взгляд. В его невероятных глазах мелькнуло что-то, отдаленно напоминающее мыслительный процесс.

Откуда Лотайра знает про базар? Икигомисске что ли, рассказал? Или повелитель выведал у него эти сведения под пытками?

Холовора перевела взгляд на высокого японца, пытаясь понять, на чьей он стороне.

Отблески пламени переливались на смуглой коже, при свете огня вдвое темнее обычного; на волосах, спадающих на закутанные плечи. Под дымчато-фиолетовым, расписанным золотыми нитями кимоно, стянутым вокруг талии на манер платья, проглядывала черная водолазка и такого же цвета брюки. Фрэя раньше никогда не видела, чтобы мужчины носили подобную одежду, да раньше она много о чем не догадывалась, например, о том, что Икигомисске может оказаться таким уязвимым. Немало изменений претерпела его воля за неестественно долгую жизнь. Волосы точно так же, как кудри Лотайры, переливались разными оттенками. Что и говорить – выглядел Моисей сногшибательно.

Где-то вдалеке, за пестрым куском ткани, растянутым между шестами, ударяли в барабаны. Если прислушаться, то можно услышать и легкую рябь струн. Нестройная мелодия была едва заметной, неторопливой, протяжной. Вероятно, она нравилась повелителю, и поэтому тот слегка улыбался.

Моисей и Лотайра даже были чем-то похожи, почти неуловимо.

Господин сделал шаг по направлению к девушке, и, когда кимоно распахнулось, на секунду оголились стройные ноги, будто бы загорелые.

– Расскажи мне про женщину, – сегодня повелитель был на удивление терпелив. – Что она говорила?

– Я не разобрала, что-то вроде «Оскэр» или «Оскар».

Девушка не хотела говорить о взбесившейся лошади, Лотайра мог заинтересоваться этой деталью, и начал бы выспрашивать у неё подробности, о которых совершенно не было настроения рассказывать.

– Да? Мой слуга передал мне, что женщина закричала, после того как увидела тебя. Лошадь та околела, – задумчиво произнес повелитель, расслабленно опуская руки вдоль тела. – Ты знаешь об этом?

Фрэя неосознанно распахнула глаза. Сердце застучало быстрее. Только после она немного пришла в себя и успокоилась. Как пить дать – Лотайра заметил её шок, у него даже уши развернулись в её сторону, так громко она дышала.

– Также лошадь стала неуправляемой, как только увидела тебя, проходящей мимо, – японец говорил тихим, размеренным голосом, не стараясь её обвинить или напугать. Здесь она была благодарна Лотайре. – Женщина, которую ты встретила, звала вовсе не тебя.

– Кого?

– Что, – поправил Лотайра. – Некое существо Оскель. Я ничего не знаю об этом, но имя мне знакомо. Ты слышала когда-нибудь об Оскель?

– Никогда, – созналась девушка. – Первый раз слышу.

Пламя игралось отсветами на кимоно Лотайры.

– Так вполне могли звать и лошадь, – подтвердил её мысли повелитель. – Так или иначе, ты не можешь быть Оскель.