Камин-аут (СИ)

Цветы – гелиотропы, Помпеи.

Четыре молоденькие гейши

Мерно притопывают, в лад напевают

И пляшут, пляшут!

Эй, эй, эй-я-са!

Хисагику и Горомару,

Бонкоцу и Саруноскэ,

Раскрасневшиеся, потные, хмельные! Демоны разгула,

Цветные татуировки,

Приказчик из заведения Каваути,

Неразменная стойеновая кредитка,

Местный колорит,

Семена жизни… Словно вытканная на шелку картина,

Словно сценка на старинном гобелене.

Пир горой, дым коромыслом!» – подлетел высоко вверх хрустальный голос.

Фрэя не разбирала половины слов, слитых в единый, надрывный, крикливо-дерзкий напев, однако прекрасно помнила строки из «Presentation» [Представление (фр.)].

Лотайра наклонился и что-то быстро сказал советнику, после чего Моисей плавно встал из-за стола и по светлым лестничным доскам устремился вниз. На нем были широкие черные брюки и расшитая цветным бисером блуза до пояса. В своей более чем современной одежде он выделялся на фоне разодетых, разукрашенных гостей Лотайры, будто оживших на старинном японском полотне. Заколотые волосы Икигомисске всё так же переливались в свете фонариков, развешенных везде над подмостками.

Холовора посмотрела на фигурное печенье, которое в огромной таре пододвинул ей Лотайра, и решила, что праздник определенно не плох, и она уже начинает входить во вкус. Одно печенье было круглым и в форме смайла :), со своей кремовой улыбкой. Пожалуй, к роскоши она тоже начинала привыкать. Для полного счастья разве что не хватало Гакта [Гакт Камуи – японский певец и композитор, также известен как актер, фотомодель, писатель, продюсер, дизайнер, пробовал себя в качестве сэйю и ведущего на радио, кроме того, был задействован при создании трех компьютерных игр].

– «Бородатый Пан, увенчанный гроздями винограда,

В пламенеющих руках протягивает огромную чашу.

Кто-то подходит, поджигает пунш в чаше.

«Permettez-moi de vous presenter…[Позвольте вам представить (фр.)]» – продолжала петь японская певица, которая возникла в поле зрения, только когда танцующие разошлись в танце, и посреди площади стала видна сидящая в громоздком кимоно женщина с мраморно-белой кожей.

Когда песня окончилась, небо окрасил очередной фейерверк, огненным дождем осевши наземь.

Фрэя страшилась и вместе с тем предвкушала, как Лотайра с ней заговорит.

Что за странное платье? Объемное и белое, точно сахарный песок, поверх широкой более темной юбки. Приятный цвет кимоно, отражающий свет. Расшитый бледными цветами подол. Только зачем ей дали такое сложное и роскошное кимоно, которое без чужой помощи она ни в жизнь не надела бы. Неужели Лотайра хвалится ею, как презентом из внешнего мира? Именно так она и считала, бросая на повелителя косые взгляды. Ему нравится устраивать грандиозные представления и быть в центре внимания.

Голые колени под юбкой замерзла, и девушка села нога на ногу.

– Почему ты не спустишься к ним? – поинтересовался Лотайра, указывая рукой на танцующий люд. Повелитель явно был склонен к громким жестам.

Заиграли на кото, позже добавилось высокое звучание гобоя и флейт.

– Я не знаю здешних танцев, – сказала на чистоту девушка и перевела взгляд на площадь. Это был танец без пары, но, наблюдая с помостов, можно было заметить, насколько целен и созвучен танец, словно все гости сплотились в нем. На раскрасневшихся лицах светились улыбки.

– А-а, чувствуешь, как изменилась погода, – снова заговорил повелитель, поднося к губам нелепую чашечку с носиком.

Сидеть за одним столом, буквально рядом, с человеком, у которого почти желтые глаза да еще с вертикальными зрачками, и разговаривать о погоде… непередаваемые ощущения.

– Хочешь, скажу одну вещь? – надавил на любопытство господин, загадочно улыбаясь. У него оказалась щербинка между зубов, а сами – маленькие и на вид некрепкие. – Здесь, – он окинул неторопливым взглядом округу, – самое безопасное место рядом со мной. Для такой как ты, – и снова Лотайра растянул тонкие губы в таинственной улыбке.

Фрэя увидела на лестнице Моисея, тот поднимался к ним. Руку скрыл от посторонних глаз под удлиненным рукавом. Брюки перекатывались на нем при каждом шаге, податливая ткань будто перетекала.

И тут поднялся Лотайра. По всей видимости, повелитель дожидался советника, чтобы огласить какую-то новость.

Разом умолкла музыка, все развернулись к повелителю. На лицах была радость, но в глазах виднелась настороженность, а кто-то уже успел набраться и принимал всё за очередной аттракцион веселья. Икигомисске тоже замер, подняв лицо на своего повелителя.

– Дамы и господа! – провещал маленький господин. Он стоял так близко, что при желании девушка могла протянуть руку вправо и коснуться его. – Приход этого лета!.. – разносился во всеобщем безмолвии его певучий звонкий голос, – мы ознаменуем еще одним радостным событием!

Тишина усилилась, глава Миран вышел вперед.

Слова Лотайры прокатывались по всей площади громким перезвоном:

– В свете последних событий, я вновь убедился во мнении, что мир и благоденствие для этого леса – наша первоочередная задача, – повелитель тепло улыбался своему народу и гостям. – Прошу вас!