Камин-аут (СИ)

Впереди уже маячило здание пассажирского терминала. На часах было только четыре пятнадцать утра. Еще целая вечность до того момента, как он сможет обнять Маю. Целая вечность… чуть меньше пяти часов, но он не мог больше ждать, сидеть-просиживать в своей квартире.

В токийский аэропорт они прибыли на машине Луан Цэ. Так называл свою сослуживицу, платиновую блондинку, Михаил Персиваль. Хотя Эваллё казалось, что женщина, носящая подобное имя, по закону природы должна иметь черные волосы.

Персиваль отправился с ними, как его сопровождающий.

Втроем они направлялись в главное здание аэропорта. Луан Цэ шла впереди, Персиваль замыкал шествие.

Началось всё с того, что у Михаила зазвонил мобильник, и на экране высветилось имя Холовора. Эваллё резко остановился, по телу разнеслось непривычное ощущение, точно энергия уплывает от него к мобильному телефону и обратно, перетекает по невидимым шлангам, мужчина подавил желание выхватить у доктора трубку и прижать к уху. Тут же корпус телефона треснул, звук пропал. В следующее мгновение, прямо у входа, навстречу двинулся отряд японцев в сине-серой полицейской форме с красной плетеной лентой у правого плеча. Эваллё видел их через стеклянные автоматические двери. Изнутри здания сквозь прозрачные стены виднелась асфальтовая площадь, подъезжали, отъезжали автомобили. Внутри сновали люди, рабочие толкали тележки, женский голос сообщал о рейсах и утерянных вещах.

Эваллё отчаянно захотелось, чтобы отец оказался здесь и загородил его от идущих навстречу полицейских. Но шагу он не сбавил. Двери разъехались, и их троицу окружили японцы.

– Пройдемте с нами, – неприветливо отозвался один из них.

– В чем дело? – заговорил Персиваль, выходя вперед.

– Вы арестованы, следуйте за нами, – офицер полиции схватил Эваллё за плечо.

– С какой стати нас арестовывают?! – подорвалась Луан, которую тоже взяли в тиски японцы.

Холовора дернул руку, но добился лишь того, что высокий бледный мужчина в кепи защелкнул на его запястьях наручники. Кто-то толкнул в спину, подгоняя к Михаилу и Луан, сгоняя их в центр.

– Что вы делаете? – опешил Эваллё, глядя на свои руки.

– Вы обвиняетесь в транспортировке запрещенного препарата, – пророкотал бледнокожий великан, на две головы выше Эваллё.

У Персиваля отобрали телефон и скрутили руки, после Холовора услышал характерный щелчок, и доктора ударили дубинкой по голове. Михаил повалился на пол. Луан Цэ вскрикнула, она единственная оставалась свободна. У Эваллё мелькнула мысль, что она еще может спастись, но женщина, похоже, не собиралась сдаваться.

– Да как вы смеете?! – ударила рядом стоящего полицейского ногой по колену, того подкосило. – Прочь руки!

Эваллё пытались увести, тот в ужасе оглядывался на распростертого Персиваля, к доктору уже наклонялся полицейский. Японец тронул скованные руки Михаила, сцепленные за спиной.

– Для вашего же блага прошу не сопротивляться, – точно издалека донесся чей-то голос.

Окружающие люди наблюдали за представлением во все глаза.

На второе плечо легла широкая ладонь.

Эваллё на свой страх и риск дернулся назад, наручники больно врезались в кожу, когда он попытался избавиться от них.

Луан Цэ снова закричала, на этот раз – от боли.

По толпе зевак разнесся шепоток.

Он должен что-то предпринять! Он может, но не знает что. Как в замедленной съемке Холовора озирался по сторонам. Его ударили под коленями, и мужчина упал на пол.

– Не сопротивляйтесь! – последнее предупреждение и чья-то рука перевернула его на спину. Эваллё вскинул ладонь, собирался оттолкнуть японца, вместо этого пальцы утонули в чужой руке. Через пару секунд помещение огласил душераздирающий крик японца, то место, куда прошли пальцы Эваллё, покрылось корочкой льда. Рука полицая обледенела насквозь.

На кончиках пальцев Эваллё пульсировали сгустки той самой энергии, которой полнилось тело несчастного и собственный желудок, бело-золотистой гелеобразной массы, приятно покалывающей кожу. Лишь холода не ощущал.

Тут расхохоталась Луан Цэ, сияя туманными глазами.

– Умница, Эваллё!

*

С лица сдернули тряпичную маску, и взгляду открылся исполинский зал с лепными потолками, затерянными среди многочисленных балконов, коридоров, опоясывающих стены, и изукрашенных золотом и медью колон. С верхних ярусов, из окон падал яркий солнечный свет, заливая помещение суда. На пустом балконе второго этажа, на предохранительной ограде были устроены каменные скульптуры. От высоты потолка кружилась голова. Многочисленные хрустальные люстры над протяженными балконами сверкали в солнечных лучах.

Однако темно-коричневый пол и деревянные панели на стенах первого этажа, со сложным орнаментом, несли гнетущую, сковывающую атмосферу. С рук сняли наручники, но в зале суда осталось стоять несколько полицейских, которые оказались солдатами в незнакомой светлой форме. Двое из них встали с обеих сторон позади трибуны Эваллё. Та же картина повторилась и Персивалем – двое солдат молчаливыми изваяниями застыли позади.

Луан Цэ нигде не было.