Камин-аут (СИ)

Тишина облаком зависла над головами. Икигомисске медленно ступил еще на одну ступень. Его лицо выражало крайнее недоверие и почти ужас. Фрэя никак не могла разобраться в себе, с одной стороны, нельзя сказать, что она не рассматривала возможность брака с Моисеем, она же расчетливая девушка, однако внезапное распоряжение Лотайры повергло её в такой шок, что она даже не могла воспротивиться свадьбе, продолжая молчать. Все слова протеста сдуло из головы, остался только какой-то священный ужас, видимо, выражение лица у неё было такое же, как у Моисея. А разве она готова? Да она толком в девках-то побывать не успела! Моисей и муж… в голове не укладывается! Нет! Определенно нет! Это же Моисей! Она знала себя и знала свою гениальную логику, и то, что разворачивалось перед глазами, казалось полнейшей дикостью. Конечно, он хорош и ей нравится, но… замуж – это, пожалуй, сверх норм.

На черной подушке покоился веер, форму которого она узнала по очертаниям, прикрытым черным платком.

Черт! Всё по-настоящему! Лотайра намерен выдать её за своего слугу! Если кто-нибудь не возьмет её за руку, она закричит!

Какой к черту брак?! Ей всего восемнадцать! По законам этой страны она еще два года как несовершеннолетняя. Кто давал согласие? Что-то она не припоминает, чтобы соглашалась на этот брак. Спросить, чего желает невеста, разве никто не собирается?

Боже, как она влипла!

Икигомисске, наконец, путем сомнений и противоречий поднялся на помост. Прошел рядом, и девушку начала колотить дрожь, и это на глазах у всех гостей! Встал по правую сторону от Лотайры и задержал удивленный взгляд на ней. Как будто это она спланировала свадьбу! Его лицо напряглось, словно Моисей собирался шумно выдохнуть. Отсюда, с близкого расстояния, девушка могла видеть, как пульсирует жилка под тонким воротником водолазки.

Три женщины с дарами поднялись на помост и затихли напротив Лотайры, ожидая дальнейших приказаний.

Забрав со средней подушки головной убор невесты, Лотайра погрузил его на голову Фрэи. Поразительно, как со своим маленьким ростом повелитель умудрялся выглядеть величаво и важно. Сняв светлый платок, Лотайра плашмя поднял на свет небольшой меч в белых ножнах и аккуратно опустил платок на место. Присев, собственноручно пристегнул ножны к её поясу. Девушка сразу ощутила себя тяжелее на один головной убор и меч. Остался только веер, символизирующий счастье. Только невеста не знала, счастлива ли она. Повелитель заткнул его за пояс оби, теперь, когда она пойдет, веер раскроется. Закончив с приготовлением, Лотайра велел принести цуно какуси, которая нужна для того, чтобы скрыть «рожки ревности», по легенде бывающие у невесты. Ожидалось увидеть огромную белую шляпу с коротким шлейфом, которая одевалась поверх головного убора, полностью его скрывая, возможно, она еще будет расшита цветами и узорами.

Икигомисске продолжал на неё безотрывно смотреть, будто бы видел впервые в жизни, и вскоре возникло не проходящее чувство, что он к ней присматривается. Мужчины, они в последнюю очередь думают о свадьбе, а представлял ли Моисей, чем обернется их знакомство? Маловероятно, он слишком горд, чтобы видеть дальше собственного носа.

Служанки разошлись в стороны.

Выйдя вперед, Лотайра провозгласил:

– Смотрите все! Смотрите на влюбленных детей и будьте счастливы, как счастлив сейчас я! Каждый, чье сердце открыто для любви и верит в её непревзойденную силу, поклонитесь перед лесом! Поклонитесь двум детям и незыблемости союза наших рас! – повелитель махнул рукой в их сторону и отступил, открывая обзор.

Странно, поживешь немного с Лотайрой и начнешь привыкать к его театрализованным жестам и громким речам. Похоже, он не такой уж плохой, как она думала. Ей хотелось бы в это верить, но каждую секунду она ждала от него ответного удара.

После торжественных слов гости, все как один, опустились на колени, кланяясь в землю. Повелитель отошел назад, ясно давая понять, что этот жест предназначен только для них с Моисеем.

Икигомисске сделал неуверенный шаг ей навстречу.

Тяжелая прическа оттягивала голову. Надо же, на подобную мелочь обратила внимание!

Влюбленным? Не заметила, как влюбилась? Неужто вредность была лишь производной любви? Или она так сопротивлялась нагрянувшим чувствам? Этот человек, стоящий перед ней, похитил её! И также неоднократно выручал из беды.

Девушка отвернула вдруг отяжелевшую голову. Совсем забыла, что на них устремлены взгляды всех собравшихся. Гости расступались, давая дорогу повелителю. Некоторые до сих пор сидели на коленях и склоняли головы.