Канун трагедии: Сталин и международный кризис. Сентябрь 1939 — июнь 1941 года

Сбалансированный подход к изучению темы означал для автора не запрограммированную идею на поиск компромиссных позиций и ответов, не желание быть над идеологическими спорами и разногласиями, а понимание того, что в реальной жизни существует баланс различных тенденций, порой весьма противоречивых. Естественная резкая критика и неприятие практики авторитарных режимов не должны исключать из анализа прагматизма лидеров этих стран, их стремления к обеспечению безопасности своих стран, дипломатических приемов и методов. В равной мере исследование политики демократических государств должно обязательно сопровождаться объяснением жесткого прагматизма их лидеров, отстаивавших собственные, часто весьма своекорыстные планы и намерения, а также влияния на политику их идеологических позиций и пристрастий. Весьма важно также понять степень воздействия на политику тех или иных стран исторического опыта и национальных традиций, сформировавших определенный тип политической культуры и ментальности их лидеров и представлений политического и общественного истеблишмента.

Понимая все эти обстоятельства и особенно тот продолжающийся накал страстей, который существует вокруг истории 1939–1941 гг., и учитывая свой долгий опыт общения с историками разных стран, особенно с учеными Германии, Англии, Франции, США, Польши и в последние годы стран Балтии, в том числе и по проблемам рассматриваемого периода, автор осознает меру своей ответственности и отдает себе отчет в сложности и трудностях предпринятого исследования. При этом надо иметь в виду, что в рамках одного труда невозможно затронуть все многообразие проблем, относящихся к этому периоду, а также проанализировать и иногда даже просто упомянуть сотни публикаций, документов и исследований по данной тематике.

В книге делается попытка представить общую интерпретацию и дать оценку главных проблем на основе многофакторного подхода и новейших веяний в исторической науке с учетом имеющихся публикаций и огромной работы, проделанной отечественными и зарубежными исследователями, в контексте бурных дискуссий, развернувшихся в последние годы.

* * *

Важнейшее значение для раскрытия темы имела, разумеется, документальная база. Прежде всего в работе широко используются материалы заседаний Политбюро ЦК ВКП (б) за период с сентября 1939 по июнь 1941 г., а также другие документы из бывшего партийного архива, Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), из Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Архива президента РФ (АПРФ), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Архива внешней поли тики Российской Федерации (АВПРФ) и т. п.

Следует напомнить, что многих свидетельств в бывших советских и партийных архивах просто не существует. Ключевые события того периода (советско-германский договор, действия в Финляндии, Прибалтике и т. п.) и, конечно, общие направления советской политики, видимо, как мы уже отмечали, обсуждались в узком составе, без протоколов и без оформления в письменном виде. Скорее всего, Сталин решал все вопросы с участием Молотова, Ворошилова, Жданова, Берии, Димитрова (Коминтерн) и некоторых других.

Кроме того, решения Политбюро (когда заседания проводились) были сформулированы в общем плане; к сожалению, историки не имеют в своем распоряжении подробностей процесса их выработки и принятия. Но многие зигзаги советской политики и реальные намерения руководства могут быть раскрыты из конкретных заявлений и действий Сталина, Молотова и советских дипломатов.

Большое значение для изучения темы имеют последние, уже упоминавшиеся публикации российских внешнеполитических документов, относящихся к 1939–1941 гг. Практически в них представлены дипломатические материалы, большинство которых извлечены из Архива МИД и ранее не публиковались. В сопоставлении с соответствующими документами других стран эти публикации позволяют раскрыть картину сложной деятельности советских дипломатов, их взаимодействия с Центром и самостоятельные оценки ситуации.

Особый интерес представляют документы Службы внешней разведки России, касающиеся событий в Прибалтике и советской политики в период 1935–1945 гг.[17]

В работе использованы и германские внешнеполитические документы, в которых, правда, тоже отсутствуют детали «дипломатической кухни» Гитлера и его окружения[18].

Весьма важно, что в научный оборот введены британские и французские дипломатические документы, особенно если учесть, что до недавнего времени и в Англии, и во Франции их публикация доводилась лишь до 1 сентября 1939 г., т. е. до начала Второй мировой войны.