Капитализм кризисов и революций

Так, 1904—1929 гг. были временем внедрения новой техники и материалов почти во всех отраслях производства. Создавались новые типы станков, которые переводились на электрический привод. Электрическая энергия генерировалась на гидроэлектростанциях и тепловых станциях. Она получала и бытовое применение. Были усовершенствованы паровые двигатели, необходимые, в частности, для тепловых электроподстанций, широко применялись новые карбюраторный и дизельный двигатели. Возникли новые отрасли: электроэнергетика, автомобилестроение и авиастроение. Прогресс химической промышленности обеспечил широкое применение химических удобрений, резко увеличился выпуск синтетических материалов, необходимых в производстве и быту веществ. В сельском хозяйстве все активнее применялись машины, включая трактора и комбайны. Их производство быстро росло, и это также была новая промышленность. Еще одной новой отраслью было производство телефонного, фотографического и радиооборудования, первых электронных приборов вообще. То была новая отрасль. Но как в новых, так и в старых отраслях производство шагнуло к массовости. Появился конвейер. Расположение цехов и распределение операций должно было обеспечивать поточность производства. Железнодорожное строительство шло не менее активно, чем в лучшие периоды XIX в. Армия промышленного рабочего класса выросла. Первая мировая война ускорила включение женщин в процесс индустриального производства. Значение пролетариата как потребителя для экономики промышленно развитых стран возрастало с каждым годом.

В 1927—1928 годах экономический рост казался обретенным навсегда. В прошлом остались трудности мировой войны и последовавшего за ней хозяйственного спада. Между тем мир капитализма приближался к новому большому кризису. Этот кризис ощутила и Советская Россия, имевшая специфические внутренние предпосылки для него. Потому он выразился более всего в форме кризиса хлебозаготовок, отказа крестьян продавать государству зерно по низким ценам. Последствия этого совпали с падением мировых цен на зерно. Советский Союз нашел выход из ситуации в форме форсированной коллективизации села и индустриализации. Решительность этой политики, несмотря на все минусы, лишь повысила авторитет «первого рабочего государства» среди рабочих других стран. Они сталкивались в тот период с резким ухудшением своего материального положения: заработная плата снижалась, безработица росла, многие были вынуждены закладывать или продавать скромное имущество, тогда как государство не спешило на помощь бедствующими из-за кризиса людям. Уверенности в завтрашнем дне кризисная эпоха не давала никакой. Репрессивная к профсоюзам, а часто и левым радикалам, безразличная к бедам низших классов политика правых кабинетов только раздражала рабочую массу. Коммунистические идеи набирали популярность. Многим рабочим казалось, что установление политической диктатуры их класса даст им лучшие условия жизни, обеспечит бескризисное развитие экономики, что через планирование откроет новые возможности потребления. Буржуазия ощущала это как угрозу для себя, что рождало постоянные слухи о «красном заговоре» и тайной подготовке Коминтерном переворотов.

Новый большой мировой кризис начался в 1929 г. с падения на фондовом рынке США. Президент страны, республиканец Герберт Гувер, сразу пришел на помощь крупному бизнесу, из рядов которого происходил сам. Он усилил протекционизм, но без стимулов для внутреннего потребительского спроса. В результате это лишь ускорило распространение экономического спада в мире, тогда как рост безработицы в США не был остановлен. Для правящих кругов Германии и Японии отрешение от американского рынка означало одно — курс на войну, на самостоятельное решение проблем за счет приобретения внешних ресурсов. Германия теоретически могла пойти и дорогой диктатуры рабочего класса. Компартия была очень сильна; блокировавшись с социал-демократами против партии нацистов, она получила бы шанс на лидерство, и тогда страна шаг за шагом встала бы на советский путь. Иного левого пути в тот момент не было, так как нужно было как-то победить кризис. Сделать это Германия могла, лишь сконцентрировавшись на подготовке к войне (правый план). Не начать войну по этой логике было нельзя, рухнули бы курс марки и экономика. Победить кризис слева — то был путь широкой национализации, планового производства и планового распределения. Блок с СССР смягчал при таком сценарии ситуацию в обеих странах и усиливал давление на капитал в других государствах, где буржуазные круги крайне неохотно шли на социальную поддержку широких масс населения, невероятно страдавших от экономического кризиса.