Капкан для Александра Сергеевича Пушкина

Пустое вы сердечным тыОна, обмолвясь, заменилаИ все счастливые мечтыВ душе влюбленной возбудила.Пред ней задумчиво стою,Свести очей с нее нет силы;И говорю ей: как вы милы!И мыслю: как тебя люблю!

В это время над Пушкиным сгущаются грозные тучи возможного церковного преследования. Причиной стала его поэма «Гавриилиада», написанная еще в годы учебы в лицее. Митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Серафим отправляет рукопись поэмы статс-секретарю Н. И. Муравьеву, сопровождая ее своими комментарием: «…в коей между многими разного, но буйного или сладострастного содержания стихотворениями… поэма, исполненная ужасного нечестия и богохульства». Возникала реальная угроза отречения от церкви – самое страшное в то время наказание…

Пушкин продолжает вести беспорядочный образ жизни. Посещает балы, увлекается картами. За карточной игрой он услышал от С. Голицына рассказ о трех картах его бабушки Н. П. Голицыной. Этот рассказ нашел отражение в его замыслах написать повесть «Пиковая дама»…

В конце июля умирает няня, Арина Родионовна, жившая в последнее время у его сестры. Пушкин с душевной болью встретил это известие, почувствовав даже какую-то пустоту в душе. Не стало его мамы, которая была для него очень близким человеком. Он присутствовал на отпевании Арины Родионовны во Владимирской церкви и на похоронах ее на Смоленском кладбище…

Скандал вокруг «Гавриилиады» разгорается. Делу дают ход. Пушкина вызывают к военному губернатору Петербурга П. Голенищеву-Кутузову для письменного объяснения.

Пушкин отрицает свое авторство, утверждая, что текст попал к нему еще в годы учебы в лицее. Потом он был утерян, и в настоящее время он им не располагает.

В это время царь находился в действующей армии на Кавказе, но ему доложили о допросе Пушкина. Ознакомившись с донесением, он наложил резолюцию: «Г. Толстому призвать Пушкина к себе и сказать ему моим именем, что, зная лично Пушкина, я его слову верю. Но желаю, чтобы он помог правительству открыть, кто мог сочинить подобную мерзость и обидеть Пушкина, выпуская оную под его именем». Все это вызывает у поэта чувство тревоги:

Снова тучи надо мноюСобралися в тишине;Рок завистливый бедоюУгрожает снова мне…Сохраню ль к судьбе презренье?

Понесу ль навстречу ейНепреклонность и терпеньеГордой юности моей?Бурной жизнью утомленный,Равнодушно бури жду:Может быть, еще спасенный,Снова пристань я найду…Но, предчувствуя разлуку,Неизбежный, грозный час,

Сжать твою, мой ангел, рукуЯ спешу в последний раз.Ангел кроткий, безмятежный,Тихо молви мне: прости,Опечалься: взор свой нежныйПодыми иль опусти;И твое воспоминаньеЗаменит душе моейСилу, гордость, упованьеИ отвагу юных дней.

В октябре Пушкина снова вызывают к графу Толстому, который объявил ему мнение царя: «…я его слову верю. Но желаю, чтобы он помог правительству открыть, кто мог сочинить подобную мерзость…» Пушкин по размышлении попросил написать письмо лично императору. Тут же написал его, признавшись в авторстве «Гавриилиады»… Вскоре Пушкину сообщили, что царь прочел его письмо и дознание о «Гавриилиаде» прекращается…

Преодолевая жизненные невзгоды, любвеобильная душа поэта устремляется к еще одной красавице – Аграфене Загряжской. Он ищет возможность изменить свою жизнь. Его чувства выливаются в стихи:

С своей пылающей душой,С своими бурными страстями,О жены Севера, меж вамиОна является порой.И мимо всех условий светаСтремится до утраты сил,Как беззаконная кометаВ кругу расчисленном светил.

Он снова сватается к А. Олениной, и снова безуспешно. И снова стихи, ей посвященные: