Карлос Кастанеда, книги 1-3

В тот же самый день ранним вечером дон Хуан взял меня в холмы рядом со своим домом. Там он дал мне длинные и детальные инструкции, касающиеся боевых процедур. В один из моментов, в ходе повторения определенных предписанных шагов, я обнаружил, что остался один. Я взбежал на холм и выдохся. Я обливался потом и тем не менее замерз. Несколько раз позвал дона Хуана, но он не отвечал. Я начал испытывать странное неудобство. И вдруг в ближайших кустах послышался шелест, будто кто-то подходил ко мне. Я прислушался внимательнее, но шум прекратился. Затем вновь зашуршало — ближе и громче. В этот миг мне показалось, что события минувшей ночи начинают повторяться. Через несколько секунд страх мой возрос до бесконечности. Шум в кустах еще приблизился, и сила моя совсем увяла. Я хотел завизжать, или заплакать, или убежать, или потерять сознание. Ноги подкосились, и я с воплем повалился на землю. Я даже не смог закрыть глаза. После этого помню только, как дон Хуан разводил костер и растирал мои сведенные руки и ноги.

В течение нескольких часов я оставался в состоянии глубокого расстройства. Впоследствии дон Хуан объявил мою столь неадекватную реакцию самым обычным явлением. Я сказал, что не могу логически понять, что именно привело меня в панику, и он объяснил, что это был не страх смерти, а скорее страх потерять свою душу — страх, обычный среди людей, не имеющих несгибаемого намерения.

Это переживание стало последним из учений дона Хуана. С тех пор я воздерживался от его уроков. И хотя дон Хуан не изменил ко мне своего отношения — отношения бенефактора к ученику, сам я считаю, что проиграл битву первому из врагов человека знания.

кн.2 (1971) «ОТДЕЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ»

Перевод с английского В.П.Максимова

Редактор текста В.О.Пелевин

Введение

Десять лет назад мне посчастливилось встретить одного индейца племени яки из Северо-Западной Мексики. Я называю его «дон Хуан». В испанском языке обращение «дон» используют, чтобы выразить уважение. Познакомились мы с доном Хуаном при самых случайных обстоятельствах. Я и мой друг Билл сидели на автобусной станции пограничного городка в Аризоне. Мы вели себя очень тихо. Был летний день, и жара казалась непереносимой. Неожиданно Билл наклонился ко мне и тронул за плечо.

— Вот человек, о котором я тебе говорил, — негромко сказал он и кивнул в сторону входа. В помещение только что вошел старик.

— А что ты о нем говорил? — спросил я.

— Это тот индеец, который знает о пейоте. Помнишь?

Я вспомнил, что однажды мы с Биллом провели целый день в машине, разыскивая дом «эксцентричного» мексиканского индейца, который жил в тех местах. Мы не нашли его, и у меня возникло ощущение, что индейцы, которых мы расспрашивали, намеренно указывали нам неверную дорогу. Билл говорил, что этот человек — «йерберо» («травник»), собиратель и продавец лекарственных растений, и что он очень много знает о галлюциногенном кактусе — пейоте. Еще он говорил, что мне было бы полезно встретиться с ним. Билл был моим гидом на Юго-Западе, когда я собирал информацию и образцы лекарственных трав, используемых индейцами.

Билл поднялся и пошел здороваться со стариком. Индеец был среднего роста. Седые короткие волосы немного нависали над его ушами, подчеркивая округлость головы. Он был очень смуглым; глубокие морщины на лице старили его, однако тело казалось сильным и подтянутым. Я с минуту наблюдал за ним. Он передвигался с легкостью, которая казалась невозможной для старого человека.

Билл сделал мне знак подойти.

— Он хороший парень, — сказал он мне, — но я не могу понять, что он говорит. Его испанский, по-моему, исковеркан и полон сельских словечек.

Старик взглянул на Билла и улыбнулся. А Билл, который знал по-испански лишь несколько слов, произнес на этом языке какую-то абсурдную фразу. Он посмотрел на меня, как бы спрашивая, был ли смысл в том, что он сказал, но я не знал, что он имел в виду; тогда он смущенно улыбнулся и отошел. Старик перевел взгляд на меня и рассмеялся. Я объяснил ему, что мой друг иногда забывает, что не говорит по-испански.

— Кроме того, он забыл познакомить нас, — сказал я и назвал свое имя.

— А я Хуан Матус, к вашим услугам, — сказал он.

Мы пожали друг другу руки и некоторое время молчали. Я нарушил тишину первым и рассказал о своем деле. Я объяснил, что ищу любого рода информацию о растениях, особенно о пейоте. Некоторое время я продолжал напористо говорить, и, хотя я был почти полным невеждой в этом предмете, я упомянул, что знаю о пейоте очень многое. Я считал, что, если я похвастаюсь своими знаниями, ему будет интересно со мной разговаривать. Но он ничего не сказал. Он терпеливо слушал. Затем медленно кивнул и уставился на меня. Его глаза, казалось, излучали свой собственный свет. Я отвел взгляд. Я был растерян. В этот момент я был уверен, что он знает, какую чушь я нес.

— Приходи когда-нибудь ко мне домой, — сказал он, наконец перестав глядеть на меня. — Возможно, там нам будет легче разговаривать.