Карнавал лжи

Господин Гирен оглядел почти пустой трактир. Подозрительно покосился на подавальщиц, протиравших столы, но появление Мастера в этом заведении отнюдь не было чем-то из ряда вон выходящим: Иллюзионисту и его новоявленным знакомым уделяли внимания не больше, чем требовалось для принятия заказа.

– Мы встретились довольно давно, – произнёс Арон, сложив руки на лакированной столешнице с выщерблинами, оставленными сотнями гостей. – Я странствовал по королевству, но как-то меня занесло в Фар-Лойл, и я выручил его жителей из беды.

– Какой?

– Эпидемия. Красная лихорадка.

– Так вы целитель, – сказал Иллюзионист – как будто даже удовлетворённо.

– Да.

– Сильный?

– Довольно.

– Оно и чувствуется. И что было дальше?

– Пастырь Фар-Лойла оказался весьма мне признателен. Поскольку у меня не имелось ни дома, ни семьи, а пастырь был уже стар, мне предложили остаться в деревне и занять место его преемника. Я согласился.

– И так дэй-перекати-поле осел в тихой деревушке, – заметил Мастер бесстрастно. – Что насчёт знакомства с Гиреном?

– Они с женой приехали в Фар-Лойл спустя три года после того, как я стал пастырем.

– Вернулись на историческую родину, насколько я помню…

– Все другие Лормари к тому времени уже скончались, и Гирен решил продолжить семейное дело потомственных звездочётов. К слову, с момента возвращения в Фар-Лойл он ни разу не удостоил храм своим посещением, – ни в голосе, ни во взгляде амадэя не было и тени осуждения. – Однако Лиден на первой же исповеди призналась, что не может оправиться от смерти дочери и с трудом гонит от себя мысли о самоубийстве. Мы много разговаривали и в храме, и за его стенами, пока в конце концов мысли о сведении счётов с жизнью не оставили её. Потом ураган разрушил храмовую пристройку, где я жил, и семейство Лормари согласилось приютить меня на время ремонта. Думаю, именно по этой причине ремонт затянулся на пять лет.

– И кривотолков это не вызвало? – едко усмехнулся волшебник.

– По неведомой причине ни господин Гирен, ни его жена, ни жители Фар-Лойла не усомнились в чистоте моих намерений, – откликнулся Арон с прохладцей летнего утра. – К тому же я часто бывал в долгих отъездах.

– А за эти пять лет, конечно же, вы так прижились в звездочётном гнёздышке и так привязались к его хозяевам… или хозяйке… что не захотели его покидать.

– Он стал для нас другом, мхм. Почти сыном, – не выдержал старик. – И для Лиден, и для меня, пускай он заходил на мою верхотуру не так часто. Если б не Арон, меня бы, мхм, и Лиден не остановила от того, чтобы покончить с муками совести раз и навсегда.

– Проповеди ему читали? – поинтересовался Иллюзионист, не потрудившись посмотреть на бывшего ученика.

Улыбка Арона была невозмутимой:

– Скорее личный опыт.

Волшебник придирчиво оглядел получившийся кораблик: салфетку накрахмалили до такой степени, что она хранила форму не хуже бумаги.

– А девочка откуда?..

– Она сирота. Я её удочерил.

– Благородство высшей пробы, – одобрил Иллюзионист, прежде чем повернуть голову к старику: – Положим, с родственными связями разобрались. Что вынудило нашего отшельника покинуть свой скит и вернуться в Адамант?

– Не важно, – пробурчал господин Гирен – и удостоился долгого взгляда, заставившего его заёрзать на дубовом табурете, будто нашаливший школьник.

– Подумай ещё раз. Я ведь не просто так спрашиваю. – Слова Иллюзиониста касались слуха мягко, как кошачья лапка – и так же прятали когти. – Вдруг помочь могу.

– Может, мхм, я семье решил столицу показать…

– Сказочки мне не рассказывай. Ты приехал, ибо у тебя была веская причина приехать. Я даже подозреваю какая.

Господин Гирен оторопело вскинул седую голову:

– Мхм?..

– Есть кое-какие соображения. В конце концов, Дар редко меня обманывает. – Резким движением вытащив из кармана мантии кошель, Иллюзионист достал оттуда несколько монет и, положив их в плетёную корзинку посреди стола, поднялся на ноги. – Если надумаешь обратиться за помощью – сегодня вечером, в девять, здесь же.

Мантия снежным туманом колыхалась у него за спиной, пока волшебник шёл к выходу. Белая ткань на миг слилась с белизной солнечного света, когда дверь открылась, впустив в зал металлический запах мороза.

– Ишь, не холодно ему, – проворчал господин Гирен, дождавшись, пока дверь снова стукнет о косяк. – Арон, он правда подозре…

– Правда. И мне даже стоило некоторых усилий это узнать.

Старик проследил за взглядом амадэя: тот смотрел вслед Иллюзионисту так сосредоточенно, точно всё ещё мог видеть волшебника сквозь бревенчатые стены и крашеную сосну.

– Ты что-то задумал, – обречённо констатировал господин Гирен.

– Задумаю, если всё пойдёт так, как я ожидаю. А пока я хочу всё же отыскать в этом городе нужный особняк.

– Мне ещё пирожное не принесли! – напомнила Лив, когда амадэй отодвинулся от стола, собираясь встать. – А мне его Мастер заказал! Разве можно не съесть пирожное, которым тебя угостил Мастер?!

Арон посмотрел на приёмную дочь… и придвинул табурет обратно.

– Нашли же мы время на завтрак, – устало пояснил он в ответ на недоумённый взгляд Гирена. – Значит, и на пирожное десяток моментов найдём.

* * *