Карнавал лжи

– Но волшебники же хорошие! – не выдержав, воскликнула Лив. – Это колдуны злые, а волшебники… Они не убивают драконов!

– Это ты так думаешь, – заметила Хель печально.

Недоверчиво фыркнув, Лив отшвырнула мыском сапога подвернувшийся под ногу камушек: они с Хель уже поднимались по тропе, вившейся по скале между невысокими сосенками, тепло пахнущими смолой и хвоей. Слетев с края скалы, камень не полетел вниз, а завис в воздухе, среди других камней, окруживших обрыв узким карнизом. Опять магия… Должно быть, Мастера понимали, что запрещать ученикам лазать на Драконью скалу бесполезно, а потому решили обезопасить их другим, более надёжным образом.

Правда, сам дракон едва ли представлял собой явление более безопасное, чем случайное падение…

– И что было дальше? – Лив протянула руку, чтобы кончиками пальцев коснуться ежистой ветки сосны, нависшей над самой тропой.

…дальше, как выяснилось, волшебник отправился в горы и разыскал там дракона, который теперь обитал на скале. Одного из Багровых драконов, которые считаются самыми дружелюбными по отношению к людям: в конце концов, они единственные из всех драконов умели говорить и обладали интеллектом, ничем не уступавшим человеческому. Иные Багровые драконы даже соглашались принять волшебников как своих всадников, служа им, словно боевые кони, как Лессиана служила Ликберу… но это было давно, и вообще, сейчас разговор не об этом.

Итак, волшебник приманил дракона, и вожделенное сердце оказалось почти у него в руках. Однако он не учёл одного: дракон не особо горел желанием с этим сердцем расставаться.

– Ещё бы, – фыркнула Лив, мельком оглядываясь через плечо. Школа расстилалась под ними; среди красной черепичной крыши основного корпуса золотилось лиственное пятно, будто в здании проросло громадное дерево. – Он самоубийца был, тот волшебник! Разве непонятно, что дракона не победить?

– Победить можно, если ты силён, – возразила Хель. – Драконов убивали, и не раз, а этот волшебник был совсем не слабым и жертву выбрал правильно. Кес ведь ещё молодой дракон, неопытный, по драконьим меркам – подросток…

– Кес?

– Его зовут Кестрель, но все сокращают его имя до Кеса. Хотя на самом деле у Кеса нет имени.

– Как… пуф… нет имени? – У Лив не сразу получилось задать новый вопрос: они не прошли ещё и половины пути, а она уже запыхалась. – У всех должно быть имя.

– У него есть имя, но оно драконье. А драконьи имена никому не известны, потому что тот, кто узнает имя дракона, получит над ним власть. Имя дракона узнаёт лишь тот, кто становится его человеком.

– Как Ликбер стал человеком Лессианы? – Сказку про это Таша не раз читала Лив на ночь.

– Да. Как альвы предназначаются друг другу, так некоторые драконы предназначены человеку, а эти челове… люди – ему. Тогда дракон как раз и позволяет им себя оседлать. – Хель опустила глаза, как будто её смутила некая невысказанная мысль. – Но это бывает очень редко: один дракон был предназначен Ликберу, а помимо него ещё только пара колдунов и волшебников удостаивались такого…

…оказывается, хоть Кес и одолел посягателя на своё сердце (тот выжил, но, если верить Хель, стал прятать обожжённое лицо под маской), волшебник тоже оказался не промах. На память об их встрече дракону остались израненные крылья. Раны были столь серьёзны, что Кес знал – они не заживут. Ему пришлось бы навсегда проститься с небом, а для дракона жизнь без полёта – не жизнь. Но когда он уже в отчаянии собрался уснуть и обратиться в скалу…

– Обратиться в скалу? – не выдержав, снова спросила Лив.

– Каких-то драконов убивают колдуны или другие драконы, но остальным гарантирована вечность, которая рано или поздно надоедает. Обычно драконы, желающие умереть, садятся на какой-нибудь утёс, засыпают там навеки и вскоре превращаются в скалу. Только тогда дух их покидает тело, – пояснила Хель так буднично, словно наблюдала этот процесс уже десяток раз.

– Понятно, – кивнула Лив, под стать ей стараясь не выглядеть удивлённой, про себя с облегчением отметив, что до вершины осталось чуть.

…и когда Кес уже собрался обратиться в скалу, его обнаружил другой волшебник. Вернее, колдун. Казалось бы, бери драконье сердце тёпленьким, но колдун нашёл дракону применение получше. Он предложил Кесу сделку: колдун поможет ему исцелить крылья, если взамен дракон покинет горы, отправится в Срединное королевство и будет служить его обитателям. Кес согласился, и колдун помог ему добраться до Адаманта, где дракона излечили Мастера – в обмен на обещанную клятву верности людям. Затем Его Величество приказал поселить Кеса на территории Школы и…

– А при чём тут Его Величество? – всё же удивилась Лив.

– Это был ещё король Ралендон, последний из Бьорков, – поправилась Хель. – Шейлиреар показал ему Кеса и сказал, что дракон может сослужить хорошую службу короне. – Она грустно улыбнулась. – Только Кес, насколько я знаю, в Кровеснежную ночь даже из пещеры своей не вылез. Он клялся служить людям, а не конкретному королю.