Карнавал лжи

– Пригласить приглашу, но пройти смогут не все. В частности, некоторые тёмные личности, странствующие разумом. – Иллюзионист по-мальчишески ей подмигнул, и Лив удивлённо распахнула глаза. – В Школе ты в полной безопасности. Никто не сможет проникнуть в твой разум… никто из тех, кого не пригласил один из Мастеров. – Он приоткрыл низкую калитку, свитую из медных прутьев, от времени сделавшихся совершенно зелёными. – Итак… Я, Мастер Иллюзионист, позволяю вам войти.

Лив посмотрела на ждавшую за калиткой пустошь, облитую снежным покровом, из-под которого тут и там торчали обледенелые стебли трав, засохших с осени. Решив, что Школа где-то за пустырём, шагнула за калитку – и замерла.

Снег и бурьян исчезли. Лив стояла на белокаменной дорожке, которая убегала в дубовую рощу, шелестевшую летней зеленью; в рассветных лучах камни казались перламутровыми, листва – вырезанной из малахита и серебра. Невысокие раскидистые деревья перешёптывались с ветром. Где-то вдали звенели заливистые трели птиц, радовавшихся царившему вокруг теплу. Пахло цветами и тающей летней ночью, жаркой и душистой.

Сплошной купол из древесных крон пропускал свет столь прихотливо, что Лив не сразу заметила господина Гирена, застывшего в шаге от неё.

– Такие вот охранные чары, мхм. С той стороны стены видна только голая пустошь. А с этой… сама видишь, – снисходительно произнёс звездочёт с тщательно маскируемым теплом в голосе.

Лив оглянулась, неуверенно посмотрев на стену, за которой благонадёжно виднелись крыши жилых домов и вывеска «Короны». Девочке хотелось убедиться, что калитка не перенесла её в место, очень далёкое от заснеженного Адаманта.

– Здесь что, вечное лето?..

– В этой части сада – да, – подтвердил Иллюзионист, выступив из тени с другой стороны. – А в остальных – зима, весна и осень. Хорошо иметь возможность в любое время полюбоваться цветущей вишней, сорвать свежее яблоко и слепить снеговика, правда?

– Это… какое-то волшебство, – констатировала Лив потрясённо.

– Это сотворил Ликбер. – Арон коснулся ладонью шершавой коры ближайшего дуба, тёплой, как кожа. – Его не зря называли Чудотворцем.

– Мне мерещится или вы ностальгируете? – сощурился Мастер.

Амадэй ускользающе улыбнулся в ответ:

– Я так понимаю, нас ждёт Совет Шестерых.

– Вас – ждёт. – Волшебник взметнул мантией, устремляясь по дорожке. – А вы, юная лэн, проведёте ближайшее время в приятной компании одной из школьниц.

– Меня не возьмут на Совет?! – вскинулась Лив, торопясь следом.

– Там будут скучные взрослые разговоры. Гулять по Школе тебе понравится куда больше, чем слушать нас, – заверил Арон, коснувшись её макушки.

Лив гневно тряхнула волосами, забранными в высокий хвост… а потом вышла из рощи, увидела всё, что ждало впереди, – и, забыв о возражениях, восторженно завертела головой.

Слева зеленели яблоневые деревья, усыпанные цветами; розовые лепестки летели в ручей, бегущий среди пушистой травы. Справа искрились сугробы; там ручей замерзал, и через него перекинули резной деревянный мост-коромысло, облитый льдом, явно служивший ученикам горкой. Прямо вела цветущая липовая аллея, в конце которой виднелось приземистое белое здание – должно быть, Школа; над ним нависала огромная скала, поросшая соснами.

– Да здесь целая деревня может поместиться! – Лив пыталась задержать разбегающийся взгляд на чём-то одном, но получалось не очень. Запах лип щекотал ноздри, убеждая в том, что она не спит.

– Территория Школы велика. – Иллюзионист, щурясь, высматривал кого-то вдали. – А, вот и твоя провожатая…

Проследив за его взглядом, Лив увидела полненькую девушку, бежавшую по аллее. Приблизившись к гостям, она согнулась в поклоне: как заподозрила Лив, не только в знак почтения, но и от колик в боку.

– Доброе утро, Мастер, – выдохнула девушка.

– Здравствуй, Хель. – Иллюзионист улыбнулся так радушно, точно незнакомка приходилась ему родной дочерью. – Лив, знакомься – Хель. Хель, это Лив. На сегодняшнее утро она целиком в твоём распоряжении.

– Думаю, она не будет скучать, – выпрямившись, серьёзно ответила девушка. Волосы у неё были светлыми, светлее жатого хлопка её бежевого платья, почти белыми. Зато глаза – синими-синими, синее воды и васильков.

Жестом велев остальным следовать за ним, Иллюзионист направился к липам.

– Мы скоро, – обернувшись напоследок, сказал Арон.

– Не натвори, мхм, ничего, – важно бросил через плечо господин Гирен.

Оставляя девочек на аллее, они двинулись мимо лип к белому зданию Школы и высоким дверям, беззвучно отворившимся при их приближении; на мраморном дереве филигранно вырезали летящего дракона.

– И всё же поверить не могу, что ты у нас, оказывается, голубых кровей, – тростью отстукивая ритм их шествия, бурчал господин Гирен, когда они вступили в широкие коридоры Школы. Своё любимое детище Ликбер отделал под стать тем, кто им управлял: белый мрамор на полу, белая побелка на стенах, светлое дерево полукруглых окон и дверей, уводивших в классы.

– Считай, уже нет, – пожал плечами Иллюзионист. – При посвящении в Мастера мы отрекаемся от наших семей, ты же знаешь.

– И тебе, мхм, позволили это сделать?