Карнавал лжи

«Есть. Подготовительный ритуал требуется провести не менее чем за год до непосредственно обмена, зато после маг… или обычный человек, если маг ему помогает… может переместить сознание в чужое тело, получив право пользования им на неограниченный срок. Соответственно, сознание того, в кого ты переместился, на этот срок переносится в твоё покинутое тело. – Алексас лениво потянулся. – В своё время на этом сколачивали состояния. Противозаконно, естественно».

«И каким же образом?»

«Обмен возможен лишь по желанию мага, проводившего ритуал. Только по его слову, и никак иначе. Что первый, что обратный. А теперь представь себе богатого старика, которому очень не хочется умирать. Он нанимает себе в камердинеры симпатичного молодого человека, после чего идёт к некоему магу и, заплатив крупную сумму, просит оказать ему определённую услугу. Юного камердинера опаивают, добиваясь согласия на ритуал, – заклятию нет разницы, дал ты его в доброй памяти или нет. Проходит год, богач меняется телами с ничего не подозревающим парнишкой… и в тот же день старика разбивает паралич. Верный камердинер преданно ухаживает за хозяином до самой его смерти – довольно скорой. А когда вскрывают завещание, совершенно неожиданно обнаруживается, что старик оставил ему всё своё состояние».

«Мораль сказки ясна», – сказала Таша угрюмо.

«Прежде чем за проведение этого ритуала ввели смертную казнь, один маг успел сменить тело шесть раз. Смерть, обманутая на четыреста лет. – В зрачках Алексаса плясали искры отражённого пламени. – Неплохо для простого смертного, верно?»

«Наказание за преступление – это прекрасно, но для начала преступника нужно вычислить и найти. А это, подозреваю, в случае с могущественными магами довольно проблематично».

«Для Мастеров Адамантской Школы – нет. При подготовительном ритуале, как и при непосредственном обмене, происходят колоссальный всплеск энергии и возмущение магического поля. Мастера сумели создать прибор, который регистрирует этот всплеск, и стоит кому-то нарушить закон, как в зеркале проявится, кто это был, где он находится и куда направляется».

«О. – Таша уважительно склонила голову набок. – Это ведь должны быть невероятно сложные чары. И мощные, раз они покрывают всю страну».

«Шестеро недаром считаются одной из самых могущественных сил в Аллигране».

«А скрыться от обнаружения можно?»

«Ликбер, пожалуй, смог бы».

«Тогда успокоил. – Таша мысленно пролистала беседу на пару страниц назад. – Так ты думаешь, что Зельда шпионит за нами чужими глазами».

Оглядев комнату, Алексас задержал взгляд на прикроватной тумбочке.

«Почти уверен, – сказал он, на миг подавшись вперёд. Следом протянул Таше желтоватый клочок бумаги, которого не было, когда они уходили. – И, похоже, твоя долгожданная встреча с высокопоставленными лицами всё же состоится».

Таша приняла бумажный обрывок из его пальцев. Вчиталась в надпись, начертанную на нём бисерно-каллиграфическим почерком.

Сегодня вечером, в библиотеке, когда все уйдут. Одна.

Она в смятении скомкала пергамент в кулаке.

…Таша всегда любила библиотеки. Любила вдыхать запах старой бумаги. Гладить шершавые корешки. Пачкать пальцы в книжной пыли.

Но сегодня идти в библиотеку ей очень не хотелось. Особенно после всего, что только что поведал Алексас.

«Да вы никак загрустили, моя королева. – Глаза Алексаса смеялись. – Советую искать во всём положительные стороны».

«Например, то, что даже мой провал будет лучше неопределённости?»

«Хотя бы это. И, учитывая, что через пару дней нас здесь не будет, я бы на твоём месте позаимствовал пару книжек и вошёл в историю».

«Это каким образом?»

Алексас улыбнулся. По-мальчишески – и одновременно с сарказмом, который казался чужим на его юном лице.

«Ты стала бы первым живым существом, которое знало, с кем имеет дело, и взяло имущество Палача без намерения его возвращать».

* * *

– Почему вы сделали это? – спросила Мечница, устремив на лицо амадэя пристальный взгляд тёмных, без блеска глаз.

Поход в недра Окраинных гор пришлось отложить до завтрашнего утра – по меньшей мере: Кестрель, которого они тщетно прождали в предгорном трактире весь день, так и не соизволил явиться.

«Подумаешь, загулял парень, – великодушно заметил Иллюзионист, когда Заклинатель от выражения своих мыслей по поводу драконов в целом перешёл к планированию страшных кар для конкретной запаздывающей особи. – Тебе бы столько просидеть на каком-то камушке с чахлыми сосенками – взвыл бы небось. Может, он по любимой бабушке, оставшейся в горах, соскучился. Или по жёнушке с тремя детьми».

«Какие ещё дети?!»