Карнавал лжи

Она уже привыкла, что далеко не все её сны – просто сны. Но это куда проще принять за видение, порождённое измотанным за день сознанием. И походит на него куда больше, чем на нежданно открывающуюся истину.

– Когда он встретил тебя в следующий раз, – продолжает тень, – то решил держаться подальше. Решил, что хоть так сможет тебя уберечь. Это не помогло: тебя убили… совсем юной. Впрочем, пока до старости ты не доживала никогда и до зрелости – всего раз. Но будь он рядом, он смог бы тебя защитить. – Какое-то время она молчит. Делает другой глоток, больше и резче предыдущих – будто надеясь утопить в спиртном воспоминания, воскрешать которые ей не хочется. – Тогда я и сказала ему, что ты будешь возвращаться снова и снова – и снова и снова встречать его, потому что так предназначено. Бежать от этого бессмысленно – вам обоим. Тогда он и решил, что будет печься о твоём благе, не считаясь с твоим мнением, что же такое благо.

«Тем, кого больше других люблю, готовлю я самые тяжёлые испытания», – сказал ей Палач когда-то, цитируя Писание. А ещё:

«В моих силах дать тебе всё, что ты хочешь, стоит лишь перестать бороться и убегать».

А ещё: «Я не враг тебе»…

– Хочешь сказать, мы с ним предназначены друг другу? – спрашивает Таша зачем-то. Хотя больше всего тянет просто зажать уши и заорать, что всё это чушь, ложь, чепуха, лишь снится ей, и не более… но это глупо. Если это сон, она очнётся от него рано или поздно. Если это ложь, тень всё равно этого не признает.

Таша в последнее время взяла за привычку отвыкать поступать глупо.

За глупости в своей жизни она уже платила не раз. Слишком дорого.