Карнавал лжи

– Но если ты не врёшь мне сейчас, ты… ты врала мне с лета? – Сестра смотрела на неё широко открытыми вишнёвыми глазами – и Таша остро, болезненно понимала, как похожи они на глаза Ленмариэль Бьорк. – Всё это время врала, а ты… – девочка перевела взгляд на Джеми, на веснушчатом лице которого расцветал стыд, – ты знал?..

Когда Лив отступила на шаг, Таша сама разжала пальцы.

Ужас, написанный на детском лице, ясно подсказал ей: сейчас сестру лучше не удерживать.

– Я думала, хоть вы… никогда не станете…

Девочка всхлипнула – и побежала прочь по белому коридору.

– Лив! – Таша кинулась следом, но сестра обернулась, и выражение тёмных глаз заставило девушку замереть.

– Ненавижу тебя! Вас обоих ненавижу! – В крике звенела яростная, неподдельная злоба. – Не хочу вас видеть! Вы… вы…

Захлебнувшись воздухом, Лив побежала дальше.

Таша следила, как сестра скрывается за углом, свернув в одну из дворцовых зал, дававшую начало бесконечной анфиладе.

– Она не всерьёз, – сказал Джеми негромко, взяв Ташу за руку. – Сейчас лучше её не трогать, но она поймёт… потом. Ты же хотела как лучше.

– Да. – Чувствуя бесконечную усталость, девушка шагнула туда, где в конце длинного коридора ждал их зал суда. – Хотела.

Как они дошли до этого? Когда успели погрязнуть во лжи настолько глубоко, что ложь стала частью их самих? Потому сейчас так больно её разрывать – ведь тем самым ты собственной рукой режешь по живому свою веру, свои надежды. Острым молотком разбиваешь картину мира, так спокойно существующую в твоей голове.

…ей хотелось бы, чтобы мир был простым. Однозначным. Делящимся на белое и чёрное, хорошее и плохое, правых и неправых. Не бьющимся на оттенки серости, не вынуждающим каждодневно делать выбор между большим и меньшим злом, не стирающим в пыль границы между благом и злом. Не оставляющим сомнений в своей правоте. Не заставляющим жертвовать одним ради другого.

Когда-то её мир и был таким… Пока ей не показали, что существует другой. Мир, в котором она живёт на самом деле.

– Никогда не лги мне, хорошо? – Таша стиснула ладонь единственного человека, который остался подле неё: отчаянно надеясь, что он будет подле неё всегда. – Никогда. Ни в чём.

– Как и ты мне, – серьёзно ответил Джеми.

…сможет ли однажды она сказать ему, что произошло в эти выпавшие из его жизни дни? Что было между ней и тем, кого она воспринимала как Алексаса – с частичкой его, Джеми, в глубине их слившейся души?

Что в иные ужасные, отвратительные, непозволительные мгновения Таша чувствовала облегчение от осознания, что с ними нет вездесущего третьего?..

– Клянусь.

…сможет. Не прямо сейчас, но сможет.

Она ведь так устала лгать…

– Клянусь, – эхом откликнулся Джеми.

Таша крепче сжала его пальцы – хотя крепче, казалось, уже невозможно, – и рука об руку они сделали шаг в глубь коридора, к открытым дверям вдалеке и приглушённому гулу: голоса сотен придворных, ждавших начала суда.

– Морли-малэн?..

Негромкий голос прозвучал со стороны оставленной позади лестницы – и, обернувшись, Таша с Джеми замерли. По белой галерее, вздымавшей тонкие колонны к потолку, вместе с Первым Советником и парой кеаров к ним шёл король.

– Морли-малэн, – приблизившись, Советник склонил голову, глядя на Ташу из-за дымчатых очков.

– Добро пожаловать в Альденвейтс, – молвил Шейлиреар Первый.

Он избегал позолоты, украшений, помпезности, предпочитая простые элегантные наряды однородно чёрного цвета. Сейчас, когда Таша видела его вблизи впервые после той ярмарки в Нордвуде, она понимала, что запомнила его удивительно хорошо. Голос. Улыбку. Лицо, казавшееся знакомым не только потому, что она видела его на портретах и однажды в детстве – вживую.

– Ваше Величество…

Она присела в церемонном поклоне, но Шейлиреар перехватил её руки, вынуждая выпрямиться.

– Не стоит, Морли-малэн. Не после того, как вы спасли моё королевство. – Улыбка смягчила чёткие живые черты его лица, делая его куда человечнее, чем на официальных портретах. – Это мне должно выражать почтение, и одними поклонами, боюсь, будет не обойтись… Впрочем, моё почтение подождёт до окончания суда. – Он сделал приглашающий жест. Светлые глаза под смоляными кудрями весело блеснули. – Прошу.

…помнит ли он потерявшуюся девочку, которую когда-то угостил яблоком в карамели? Знает ли, что Тариша Морли – не только Морли?..

Таша потянула за собой Джеми, не потрудившегося даже выдавить из себя поклон, сверлившего короля взглядом, в котором не особо старательно пряталась ненависть. Ненависть к тому, кто летом явился в штаб-квартиру Венца, в их дом, и оставил одни головёшки от всех, кого в ней нашёл, кроме нескольких чудом уцелевших. Хорошо бы Шейлиреар и присутствующие списали всё на оторопь от неожиданной встречи с королём. Видимо, Арон и в голову монарха влез, раз тот ничем не выказывает, что узнал мальчишку-заговорщика… Ох, кажется, её рыцарям в ближайшее время придётся нелегко…

Ничего, как-нибудь разберутся. Разбирались и с задачками посложнее.