Картинные девушки. Музы и художники: от Рафаэля до Пикассо

Пока Пикассо черпал новые силы в романе с Дорой Маар, Ольга и Пауло безуспешно пытались приноровиться к жизни без него. Мальчика отправили учиться в Швейцарию, Хохлова же по-прежнему пыталась вернуть своё счастье, не понимая, что пути назад больше нет. Писала Пикассо письма, караулила его на улице, кричала вслед: «Можешь делать вид, что меня не существует, всё равно мы связаны навеки!» Ходила на литургии в храм Александра Невского, слушая небесное пение хора и заливаясь слезами, вспоминала день своего счастливого венчания… Она искренне не могла понять, как человек, обещавший любить тебя до гроба, в один прекрасный день просыпается свободным от обязательств. Застилает твою половину постели старыми газетами (именно так сделал Пикассо, символически освободившись от присутствия Ольги) и устремляется на поиски нового счастья, ибо старое уже «не вдохновляет». Мужская версия Кармен, Пикассо с лёгкостью стряхивал с себя прошлое, избавляясь от мешавших ему оков. Но при этом оставался практичным, как бухгалтер, – развод с Ольгой был ему невыгоден, и потому их брак длился почти тридцать лет.

Ольга теперь чувствовала себя во Франции совершенно одинокой. Помешавшись на любви к Пикассо, она потеряла тех немногих друзей, которые у неё были (друзьям быстро приедается наша зацикленность на предмете безответной страсти). Многие годы Хохлова, говоря по-простому, бегала за Пикассо, иногда в прямом смысле слова – бегала по улицам, выкрикивая ругательства, оскорбляя его спутниц и его самого. Она не могла смириться с потерей главного человека своей жизни и всё надеялась, что он одумается и вернётся к ней… У Пабло, как у всех мужчин такого типа, была убийственная привычка поначалу окружать своих избранниц трепетной заботой – а когда роман заканчивался и светлый облик на портрете сменялся искажённой маской, заботы отменялись вместе со всем прочим. И это, как мне кажется, мучило его женщин сильнее всего – им не верилось, что Пабло мог их предать, ведь он был такой верный, внимательный друг!

Вот, например, у Доры Маар жила белая болонка, которую она просто обожала… Когда в 1943-м собачка потерялась, Дора была в отчаянии, и, чтобы утешить её, Пикассо на протяжении многих дней всякий раз, когда они садились за стол, рисовал для неё собачек на салфетке обгоревшей спичкой, а глазки выжигал сигаретой. Он не мог найти настоящую болонку, но делал для любимой много новых, и каждая была «от Пикассо», а это дорогого стоит. Кроме того, Пабло часто дарил Доре ювелирные украшения, которые сам же и мастерил (он действительно умел абсолютно всё), купил ей дом в Менербе и, разумеется, часто писал её.

Портреты Доры занимают особое место в творчестве Пикассо. В каждом ощущается её хрупкость, ранимость и постоянная боль. «Женщина с поднятыми руками» (1936, Музей Пикассо, Малага), «Дора Маар в виде птицы» (1936, Музей Пикассо, Малага) и целая серия работ «Плачущая женщина» (1937, Тейт) отражают не только нервный характер Доры, но и непростые отношения мастера и модели. Обычный мужчина примется утешать женщину, завидев её слезы. Художник Пикассо хватается за кисти и умоляет натурщицу плакать как можно дольше, чтобы он успел зафиксировать происходящее. Вот почему на эти портреты неловко и стыдно смотреть даже спустя годы – в них запечатлён не только несомненный талант мастера, но и его бесчеловечность, полное отсутствие сострадания…

Дора была очень красива, но, глядя на работы Пикассо, этого не скажешь. И не всегда поймёшь, зачем ему, собственно, требовалась натурщица, если сходство между моделью и портретом отсутствует в принципе? Вот как отвечала на эти вопросы Гертруда Стайн: «…если Пикассо видел один глаз, то второго для него не существовало и как <…> художник, он был прав, человек видит то что он видит, остальное реконструкция по памяти, а художнику нет дела до реконструкции, до памяти, они считаются только с вещами видимыми».

Дора Маар как человек передовых взглядов, прожившая юность в компании сюрреалистов, признавала за Пикассо право на его видение своего лица. Она серьёзно относилась к своей роли «спутницы гения» – и помимо прочего внесла действительно неоценимый вклад в историю живописи, задокументировав весь процесс создания «Герники» на фотоплёнку.

«Герника» – безусловный шедевр Пабло Пикассо, достоинства этой работы неохотно признают даже те, кто ненавидит его живопись целиком и полностью. 26 апреля 1937 года испанский городок Герника за три часа был уничтожен бомбами в ходе Гражданской войны в Испании. Две тысячи жителей города оказались погребены под завалами, а сама Герника пылала ещё трое суток.