Картинные девушки. Музы и художники: от Рафаэля до Пикассо

Минотавр тем временем вышел из тени. Ольге всё чаще указывали на её место и просили держать при себе никому не интересное мнение о живописи. Есть свидетельства, что Пабло поднимал на неё руку. «Маскарад окончен, – заявил он однажды. – Мне надо работать, и это важнее любых женских истерик». Неоклассический период, который Гертруда Стайн называла «вторым розовым периодом» Пикассо, продолжался с 1919 по 1927 год, а после уже не было, пожалуй, никаких периодов. Всё, что он отныне делал, называлось и определялось одним коротким словом – Пикассо. Само имя художника стало стилем, направлением, методом.

Для Ольги это оказалось катастрофой. В период ухаживаний и даже накануне свадьбы она лишь позволяла себя любить, но за годы жизни с Пикассо полюбила его по-настоящему. Тем, кто не верит в любовь, можем предложить альтернативное объяснение: сыграл свою роль «комплекс девственницы», когда женщина не может вообразить себе жизни без участия своего первого мужчины… Чем дальше уходил от неё Пабло, тем яростнее она его преследовала. Увы, рядом не было подруг, сестёр или матери, чтобы подсказать ей, насколько опасно такое поведение. Родные жили далеко, она волновалась за них, пыталась помочь им выбраться из России, и это беспокойство тоже привело к депрессии. Пабло стремительно, на глазах, терял к ней всякий интерес… И, как всегда, в таких случаях, проговаривался в творчестве – на его холстах вдруг стала появляться другая женщина.

История с печальным концом

Мария-Тереза Вальтер, голубоглазая семнадцатилетняя блондинка с интересами физкультурницы (ей нравились альпинизм и гимнастика) была одной из немногих парижанок, которые понятия не имели о том, кто такой Пикассо, и даже не слышали никогда его имени. Гений пришёл от этого в полный восторг! Он познакомился с Марией-Терезой случайно, на улице, и тут же предложил ей стать натурщицей. Вальтер согласилась позировать обнажённой и уже на третьем сеансе стала его любовницей.

Хохлова почувствовала неладное сразу. Пикассо мог быть первостатейным вралём в жизни, но не умел кривить душой в искусстве. Не зря Брассай сказал о Пабло: «Для него любовная история – это не цель, а непременное условие способности творить; притом условие слишком важное, чтобы он мог пойти на связь случайную или тайную… И даже если бы он захотел скрыть свою любовь, его живопись, рисунки, книги, гравюры, скульптуры выдали бы его с головой. Черты новой избранницы немедленно вытесняли из его творчества черты предыдущей».

Впервые увидев портрет Марии-Терезы, написанный с неприкрытой страстью, Ольга поняла, что у Пабло теперь другая муза. Её же он теперь изображал то страшной старухой, а то вообще лошадью!

Пабло продолжал жить с Ольгой, но тайно встречался с Марией-Терезой. Впоследствии говорил, что она «единственная женщина, которая любила меня самого по себе, а не потому что я – знаменитость». Он обожал свою юную возлюбленную (между ними было 28 лет разницы), и это обожание едва ли не физически ощущается, когда смотришь на картины «Сон» (1932, частная коллекция) и «Обнажённая, зелёные листья и бюст» (1932, Тейт). Пикассо снял Марии-Терезе квартиру на той же улице, где жил сам, а для себя приобрёл замок Буажелу, где устроил наконец ту мастерскую, о какой всегда мечтал.

В 1935 году Мария-Тереза родила от Пабло дочь Майю (полное имя – Мария де ла Консепсьон, в честь незабвенной сестры Пикассо), и художник на протяжении всей жизни поддерживал их – свою любовницу и дочь, находил время для общения, писал портреты маленькой Майи. Правда вот, официально он малютку не признал, фамилии своей не дал и записался крёстным отцом девочки.

У Марии-Терезы не было в жизни ничего кроме любви к Пикассо, и даже когда он променял её на очередную музу, она осталась ему верна. Писала нежные письма, которые Пабло зачитывал вслух своим любовницам. А когда Пикассо не стало, она покончила с собой, не найдя смысла в опустевшем мире. Майя Видмайер-Пикассо сейчас проживает в Париже, в квартире на набережной Вольтера, ей принадлежит впечатляющая коллекция работ Пикассо, а внешнее сходство между нею и её знаменитым отцом поистине поразительно.

В параллель с этим романом Пикассо всеми силами стремился избавиться от смертельно надоевшей ему Хохловой. Разводиться было нельзя, подписанный в порыве страсти брачный контракт лишил бы Пикассо половины его солидного капитала, да и расставаться со своими картинами он ох как не хотел… Период между 1932 и 1936 годами стал самым тяжёлым для их брака. После одной особенно жуткой ссоры Ольга вместе с сыном съехала из квартиры на улице Ля Боэси, покинула свой мир, который с таким тщанием создавала и отделывала. Это произошло в 1935 году.

Пикассо всё-таки попросил у неё развода, но Ольга решительно отказала: для неё, истово верующей христианки, это был невозможный шаг. Более того, Хохлова заявила, что будет бороться за их семью, и обещание своё сдержала.