Картинные девушки. Музы и художники: от Рафаэля до Пикассо

Мане искал сюжеты и вдохновение в семейном и дружеском кругах. В 1867–1869 годах он пишет портрет сына. Картина называется «Мыльные пузыри» (музей Гульбенкяна, Лиссабон), и пятнадцатилетний подросток, изображённый здесь, уже знает о том, что сестра на самом деле приходится ему матерью. Тогда же появляется превосходный портрет Эмиля Золя (1868, Музей д’Орсэ) – знак благодарности другу за его поддержку. В Салон 1868 года Мане решает отправить этот портрет и одну из своих старых работ (всё равно они копятся в мастерской, а покупателей нет и не предвидится) – «Женщину с попугаем» (1866, Метрополитен-музей), для которой позировала Викторина. Как ни странно, обе картины приняты, правда, повешены плохо. Но в отношении публики к Мане что-то переменилось. Хотя критики по-прежнему безжалостны, зрители всё чаще стоят перед его работами, силясь понять их новизну и думая: а что, если художник действительно талантлив и мне просто не хватает смелости признать его право изображать людей и предметы такими, какими он видит их?

«Если бы я захотел высказать собственное мнение, то сформулировал бы его следующим образом: интересно всё то, в чём есть дух человечности и дух современности. Всё, что лишено этого, ничего не стоит», – говорит сам Мане об искусстве. Он сближается с будущими импрессионистами, уговаривающими его сменить затхлый дух мастерских на свободу пленэра. Некоторые работы Мане – «Завтрак в студии» (1869, Новая пинакотека, Мюнхен), сделанный в Булони и вновь запечатлевший его сына Леона, венецианские картины, «Клод Моне в своей лодке» (1874, Новая пинакотека, Мюнхен) и особенно «Аржантей» (1874, Музей изящных искусств, Турне, Бельгия) не отличишь от полотен импрессионистов! Но он не готов променять мастерскую на пленэр, к тому же его одолевает новая идея – написать четыре фигуры на балконе, две мужские и две женские, а такого вне мастерской не сделаешь.

Для женских фигур Мане позируют приятельница Сюзанны Фанни Клаус и Берта Моризо, мечтающая быть художницей. Она находится в дальнем родстве с художником Фрагонаром и одарена очень ярко, может быть, чересчур ярко для женщины. Ей уже двадцать семь лет, о замужестве она вовсе не печётся, хотя безусловно хороша собой и очень элегантна. Берта брала уроки у Камиля Коро, у Мане она не учится, но соглашается позировать ему для «Балкона» (1869, Музей д’Орсэ). На сеансы её сопровождает матушка. Мане покорён несколько холодной притягательностью Берты, он влюбляется в неё, и чувство может быть взаимно, но художник женат, а мадемуазель Моризо слишком хорошо воспитана. Между ними никогда не будет ничего, кроме её восхитительных портретов, которых Мане напишет так много. Один из самых чудесных – «Отдых» (1869, Музей искусств, Род-Айленд). Последним окажется свадебный портрет Берты – она породнится с Мане, выйдет замуж за его младшего брата Эжена, а потом станет знаменитой художницей, одной из ярчайших представительниц импрессионизма. В эпоху «Балкона» Мане даёт уроки другой девушке и снова красавице – Эве Гонсалес, но вот что любопытно: написать портрет с Эвы у него никак не выходит. То, что было ясно и легко с Бертой, с Эвой оказывается неразрешимой задачей – он стирает, соскребает её лицо с холста и начинает всё заново. Воистину, рукой Мане водит его душа, а не разум!

Женщин вокруг множество, и все готовы позировать – некоторые имена (Нина де Виллар или Валентина Карре, позировавшая для работы «В саду» (1870, Музей Шелбурн, Вермонт) известны, другие натурщицы Мане остались для нас безымянными. Кем была «Брюнетка с обнажённой грудью» (1872, частная коллекция)?.. Мы ничего о ней не знаем.

Мане работает как одержимый и с той же одержимостью путешествует. Уже привычная, обжитая Булонь превращается в место постоянного летнего отдыха; кроме того, он посещает Лондон и Венецию, а в Париже заводит дружбу с поэтом Стефаном Малларме и дерётся на дуэли с писателем Дюранти, позволившим себе пренебрежительно отозваться о работах Мане на страницах «Пари-Журналь».

В очередной Салон отправляется многострадальный портрет Эвы Гонсалес (1878, частная коллекция), которым автор не слишком доволен, а Берта Моризо выставляет сразу две своих картины. Жюри принимает работы художника и его натурщицы, но если к Берте академики в целом благосклонны, то Мане вновь достаются сплошные оскорбления. Что ж, оказывается, даже к этому можно привыкнуть…

Американская гостья