Картинные девушки. Музы и художники: от Рафаэля до Пикассо

Анри де Тулуз-Лотрек, как раз в то самое время предложивший заменить заурядное имя «Мари-Клементина Валад» звучным «Сюзанна Валадон», в конце концов расстался со своей натурщицей. Она то появлялась в его жизни, то исчезала, она позировала, когда было угодно ей, а не ему, она капризничала, требовала выполнять все её прихоти… Но она была бесподобной, неповторимой, единственной в своём роде! Сколько раз Лотрек вместе с Валадон разыгрывали окружающих, вспомнить хотя бы тот ужин в его доме на улице Фонтен, когда Анри решил подшутить над своей старой служанкой Леонтиной, мещанкой и ханжой. Он что-то шепнул на ухо Сюзанне, и вот она уже с невозмутимым видом раздевается догола. Оставив только чулки и туфли, девушка уселась на своё место за столом. Леонтина, войдя в столовую, вздрогнула, но моментально взяла себя в руки и, к её чести, подавала еду обнажённой нахалке так же учтиво, как и остальным гостям.

Лотрек сделал множество портретов Сюзанны, она позировала для картин «Девушка за столом» (1887, Музей Ван Гога, Амстердам), «Похмелье, или Пьяница» (1889, Музей изобразительных искусств Фогга, Кембридж) и так далее. Она вдохновляла его, но при этом беспрестанно мучила, лгала по любому поводу, скорее всего, изменяла, крутила им как хотела… Последней каплей стал очередной жестокий розыгрыш. Сюзанна уговорила знакомого художника сказать Лотреку, будто бы решилась на самоубийство, а когда тот помчался спасать любимую модель, обнаружил её дома живую и здоровую, да ещё и обсуждающую с матерью дальнейшие планы по обузданию и удержанию Лотрека. Художник решил, что с него хватит, – и разорвал отношения с Валадон. Неистовая Мари горевала недолго, у неё всегда был на примете кто-то ещё. Кроме того, у неё была живопись. И сынок Морис – её беда и надежда.

Рождественская ночь 1883 года

Сюзанна Валадон стала матерью в тот самый год, когда был написан её первый автопортрет. Отцом мальчика, появившегося на свет рождественской ночью 1883 года, мог быть кто угодно – на Монмартре болтали, что это, скорее всего, Буасси (он был из цыган, горький пьяница, то ли художник, то ли певец, между запоями выступавший в «Чёрной кошке» и «Проворном кролике»). А может, кто-то из мэтров, которым позировала Валадон, – Дега, Ренуар, Пюви де Шаванн? Слухи ходили самые разные, но Сюзанна не считала нужным прояснять ситуацию. Возможно, она не была ясна и ей самой. Крестили Мориса не сразу, и семь лет он носил фамилию матери.

В 1890 году Валадон вышла замуж за успешного коммерсанта Поля Муссиса, и этот брак просуществовал

семнадцать лет, наверное, самых спокойных в жизни Сюзанны. Поль заботился о жене и пасынке: следил за здоровьем мальчика, пристроил его в колледж Роллена, купил для семьи большой загородный дом в Монманьи под Парижем… Вот только дать Морису свою фамилию Поль не пожелал и делегировал эту обязанность другу семьи, испанскому художнику и литератору Мигелю Утрилло, одному из основателей знаменитого барселонского кабаре «Четыре кота». 8 апреля 1891 года Мигель Утрилло явился в мэрию 18-го округа и в присутствии двух свидетелей поставил подпись в документе об усыновлении Мориса.

Мальчик получил законное имя и происхождение, а монмартрские кумушки – новый повод для сплетен. На одной вечеринке, где присутствовал Утрилло-старший, зашёл разговор о том, что отцом ребёнка Валадон мог быть Ренуар или Пюви де Шаванн, и тогда учтивый испанец воскликнул: «Я охотно подписался бы под произведением любого из них!» Дотошные исследователи в будущем станут искать внешнее сходство между Мигелем и Морисом и даже обнаружат его, но скорее всего Утрилло-старший решил усыновить малыша только из сочувствия к его матери. В воспитании мальчика испанец никоим образом не участвовал, и сам Морис впоследствии сказал: «Ещё в детстве я был усыновлен в мэрии испанским журналистом Мигелем Утрилло, который платонически обожал мою мать, но никогда этот человек ничего для меня не делал. Это мама была и остаётся для меня всем, а я ведь далеко не всегда был послушным сыном».

Морис, как часто бывает с сыновьями матерей-одиночек, боготворил свою мать. Посвящал ей стихи:

Сюзанн Валадон зовут мою мать,Она благородна, прекрасна, добра,

Душой красоте своей чудной под стать,Божественным даром наделена.

Увы, Сюзанна не имела возможности заниматься сыном. Она передоверила заботы своей матушке, проживавшей всё в той же квартире на улице Пото. Мальчик рос замкнутым, необщительным, часто без всяких причин впадал в уныние, случались у него и вспышки гнева.