Читаем Катя едет в Сочи. И другие истории о двойниках полностью

И всё-таки Зиновьев продолжал свою «мышиную деятельность» – так называл её один коллега по Госдуме. Иногда что-то всё же получалось, избиратели потом благодарили Зиновьева, хотя делал он это не потому, что ждал от них благодарности.

А почему – и сам объяснить не мог.

Верил бы ещё в Бога, было б понятно. Но у него от всей веры имелся приснопамятный лопух, который на могилке вырастет, – у кого-то из русских классиков это было, про лопух. Надо спросить Надю, у кого именно.

Если заходил вдруг разговор о Боге, Зиновьев всегда отшучивался: я, дескать, неверующий католик.

Католичество привлекательно с внешней, обрядовой стороны. Прохладный мрак соборов, монашеское пение… А ещё в последние годы Зиновьеву стал нравиться ислам – но опять же чисто внешне. В мечетях ему становилось хорошо, спокойно как-то и свободно. Никто на тебя не смотрит, каждый сам с собой и с Богом. Родное православие раздражало как раз-таки несвободой: пресловутая соборность, коллективная молитва, общая свеча – всё отдавало общежитием. А депутат с детских лет был единоличником.

В кабинет вошла Настя.

– Олег Сергеевич, я записала к вам на три молодого человека. По просьбе Юры. И он уже пришёл, на полчаса раньше, а у нас как раз пусто пока. Запускать?

Зиновьев успел позабыть про утренний разговор, но тут же вспомнил: Сева, мать сидит, парня выкинули из квартиры. Махнул Насте – пусть заходит.

Сева оказался высоким, беленьким, с уже опалённым бедой взглядом. Но смотрел он на Зиновьева без всякого заискивания и сразу этим понравился.

Всех мальчиков такого возраста (Сева сказал, ему шестнадцать) депутат сравнивал с сыном – и обычно сравнение было в пользу Никиты. Зиновьев гордился хорошей учёбой сына, радовался, что у него нет вредных привычек или каких-нибудь татуировок, которые депутат по старой памяти звал портачками. Никита много читал, смотрел какие-то заумные фильмы, играл в компьютер, как все они сейчас, но без перегибов. Вот спортом, к сожалению, пренебрегал, и друг у него был почему-то единственный. Денис. Он Зиновьеву не нравился. Тощий, с пегой бородкой («Неужели вам в школе разрешают ходить в таком виде?» – спросила Дениса жена, и Никита потом довольно резко попросил Надю больше «не задавать моим друзьям таких вопросов»), на руках портачки, волосы покрашены в цвет бриллиантовой зелени. Никита перед этим Денисом благоговел, а тот относился к депутатскому сыну снисходительно, как бы даже предлагал Зиновьеву-старшему вместе посмеяться над наивностью младшего. Дескать, мы-то с вами взрослые люди, а этот – дитя малое, неразумное! Депутата это раздражало, но он терпел, потому что Надя давно ему объяснила, как важно сегодня для подростка быть социализированным. Лучше такой друг, чем совсем никакого.

А Сева выглядел взрослее не только Никиты, но и Дениса – беда старит вернее бороды и татуировок. Держался спокойно, но пальцы всё-таки дрожали: Зиновьев увидел это, когда мальчик взял из рук Насти чашку с чаем. Взял, поставил на стол, поблагодарил, но пить не стал: слишком волновался.

– Ну, рассказывай, – велел Зиновьев.


Любовь к природе

В 2015 году под Екатеринбургом, вблизи монастыря на Ганиной Яме, где, как считают православные клирики, были сожжены тела Романовых, совершались человеческие жертвоприношения. Зиновьев слышал об этом из телеящика, даже вспомнил, что по делу проходили двое преступников – собственно убийца, резавший горло жертвам во имя какой-то языческой богини, и его подельница, приличная русская женщина. Убийца – некий Аслан Байраков из Дагестана. Подельницу звали Мария Иванова, она и была Севиной матерью. Суд вкатил обоим по 12 лет.

– Но мама не виновата, – сказал Сева, глядя в глаза Зиновьеву. – Она очень хорошая. Природу любит, деревья, травы…

С этих самых трав всё, собственно, и началось. Мария давно развелась с мужем, одна воспитывала двоих сыновей. Верила в целебные свойства природы, интересовалась учением друидов, умела врачевать.

– Сколько маме лет? – спросил Зиновьев и поёжился, когда услышал год рождения Ивановой. Она была ровесницей Нади.

С высшим образованием женщина.

Как мама познакомилась с Асланом Байраковым, Сева точно не знал. Но этот неразговорчивый дагестанец жил даже одно время у них дома. Вместе с мамой ездил в лес под Среднеуральском, учил гадать по рунам, познакомился с её подругами.

– Мне он никогда не нравился, – сказал Сева. – Я его даже боялся.

Сам Сева тогда занимался в футбольной секции, очень хорошо играл. Его хотели в молодёжную сборную взять, но не срослось.

Когда выяснилось, чем на самом деле занимался Байраков, Сева находился в Москве, в спортивном интернате. А мама, ещё до того как прийти в полицию с заявлением, переписала свою квартиру, машину и прочее имущество на старшего сына, родного брата Севы. Боялась, что отнимут, оштрафуют по суду.

Перейти на страницу:

Все книги серии Проза Анны Матвеевой

Каждые сто лет. Роман с дневником
Каждые сто лет. Роман с дневником

Анна Матвеева – автор романов «Перевал Дятлова, или Тайна девяти», «Завидное чувство Веры Стениной» и «Есть!», сборников рассказов «Спрятанные реки», «Лолотта и другие парижские истории», «Катя едет в Сочи», а также книг «Горожане» и «Картинные девушки». Финалист премий «Большая книга» и «Национальный бестселлер».«Каждые сто лет» – «роман с дневником», личная и очень современная история, рассказанная двумя женщинами. Они начинают вести дневник в детстве: Ксеничка Лёвшина в 1893 году в Полтаве, а Ксана Лесовая – в 1980-м в Свердловске, и продолжают свои записи всю жизнь. Но разве дневники не пишут для того, чтобы их кто-то прочёл? Взрослая Ксана, талантливый переводчик, постоянно задаёт себе вопрос: насколько можно быть откровенной с листом бумаги, и, как в детстве, продолжает искать следы Ксенички. Похоже, судьба водит их одними и теми же путями и упорно пытается столкнуть. Да только между ними – почти сто лет…

Анна Александровна Матвеева

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Картинные девушки. Музы и художники: от Рафаэля до Пикассо
Картинные девушки. Музы и художники: от Рафаэля до Пикассо

Анна Матвеева – прозаик, финалист премий «Большая книга», «Национальный бестселлер»; автор книг «Завидное чувство Веры Стениной», «Девять девяностых», «Лолотта и другие парижские истории», «Спрятанные реки» и других. В книге «Картинные девушки» Анна Матвеева обращается к судьбам натурщиц и муз известных художников. Кем были женщины, которые смотрят на нас с полотен Боттичелли и Брюллова, Матисса и Дали, Рубенса и Мане? Они жили в разные века, имели разное происхождение и такие непохожие характеры; кто-то не хотел уступать в мастерстве великим, написавшим их портреты, а кому-то было достаточно просто находиться рядом с ними. Но все они были главными свидетелями того, как рождались шедевры.

Анна Александровна Матвеева

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Документальное

Похожие книги

Вихри враждебные
Вихри враждебные

Мировая история пошла другим путем. Российская эскадра, вышедшая в конце 2012 года к берегам Сирии, оказалась в 1904 году неподалеку от Чемульпо, где в смертельную схватку с японской эскадрой вступили крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Моряки из XXI века вступили в схватку с противником на стороне своих предков. Это вмешательство и последующие за ним события послужили толчком не только к изменению хода Русско-японской войны, но и к изменению хода всей мировой истории. Япония была побеждена, а Британия унижена. Россия не присоединилась к англо-французскому союзу, а создала совместно с Германией Континентальный альянс. Не было ни позорного Портсмутского мира, ни Кровавого воскресенья. Эмигрант Владимир Ульянов и беглый ссыльнопоселенец Джугашвили вместе с новым царем Михаилом II строят новую Россию, еще не представляя – какая она будет. Но, как им кажется, в этом варианте истории не будет ни Первой мировой войны, ни Февральской, ни Октябрьской революций.

Александр Борисович Михайловский , Александр Петрович Харников , Далия Мейеровна Трускиновская , Ирина Николаевна Полянская

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Попаданцы / Фэнтези
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза / Советская классическая проза
Армия жизни
Армия жизни

«Армия жизни» — сборник текстов журналиста и общественного деятеля Юрия Щекочихина. Основные темы книги — проблемы подростков в восьмидесятые годы, непонимание между старшим и младшим поколениями, переломные события последнего десятилетия Советского Союза и их влияние на молодежь. 20 лет назад эти тексты были разбором текущих проблем, однако сегодня мы читаем их как памятник эпохи, показывающий истоки социальной драмы, которая приняла катастрофический размах в девяностые и результаты которой мы наблюдаем по сей день.Кроме статей в книгу вошли три пьесы, написанные автором в 80-е годы и также посвященные проблемам молодежи — «Между небом и землей», «Продам старинную мебель», «Ловушка 46 рост 2». Первые две пьесы малоизвестны, почти не ставились на сценах и никогда не издавались. «Ловушка…» же долго с успехом шла в РАМТе, а в 1988 году по пьесе был снят ставший впоследствии культовым фильм «Меня зовут Арлекино».

Юрий Петрович Щекочихин

Современная русская и зарубежная проза