Катя едет в Сочи. И другие истории о двойниках

Зачем молодой женщине (пусть даже не слишком миловидной) рвать лопухи и складывать их в пакет? Очередная травница-друидка, ве́дущая мать?

В груди опять похолодело, недавней благости и след простыл… Как там говорили врачиха и Лао- цзы – на свете счастья нет, радуйся тому, что бог послал, а Поднебесный мир выправится сам собой?

Зиновьев вскочил со скамейки с таким лицом, как будто лишь сейчас заметил на ней табличку «Осторожно окрашено» (в наше время изготовители таких табличек брезгуют запятыми), и друидка- травница удостоила его рассеянным взглядом.

На обратном пути к машине (и к Юре, взволнованному неадекватным поведением шефа) Зиновьев заметил ещё и круг из камней – со стороны он выглядел безобидным местом детских «лазалок», но это если не знать предыстории. Особенно когда подойдешь ближе и заметишь в некоторых камнях плоские выемки, куда так удобно сливается кровь.

Первой человеческой жертвой Байракова должна была стать молодая женщина из неблагополучной среды – он давно присмотрел её на углу Победы – Индустрии. Там каждый вечер собиралась сильно пьющая компания (боги принимали алкоголиков, но не совсем опустившихся, без цирроза и «белочки»). На вид ей было лет двадцать пять, хотя надо, конечно, учитывать вредные привычки – возможно и меньше. Мария притормозила на углу, за «крестом», запрещавшим парковку.

Аслан вышел из машины и подошёл к женщине. Они о чём-то поговорили недолго, после чего Байраков вернулся расстроенный:

– Не хочет ехать. Боится.

На другой день – это была среда – они увидели на улице Фронтовых бригад девушку, которая голосовала на дороге. Будто не знает про «Убер», подумала Мария. Девушка была прилично одета, она попросила отвезти её к железнодорожному вокзалу, сказала, что у неё разрядился телефон, и пообещала заплатить двести рублей.

Когда девушка поняла, что её везут в другом направлении, не к вокзалу, то забеспокоилась, начала кричать и даже драться: ударила Марию сзади по шее, так что та помимо своей воли остановила машину – и девушка выскочила из неё с криком:

– Извращенцы!

– Такая всё равно не подошла бы, – сказал Аслан, как будто утешая Марию. – Сильно она тебя ударила? Дай посмотрю.

От прикосновения его пальцев Марии стало так легко и хорошо, что она согласилась бы принять ещё сотню таких же «ударов». Но было и облегчение оттого, что шестая жертва откладывается. Аслана же это беспокоило, он хотел угодить богам и за неимением лучшего колол себе палец иголкой, чтобы кровь брызгала на камень. Боги вроде бы не возражали, но и не слишком радовались.

А потом настал день, когда Байраков и Мария встретили на перекрёстке у магазина «Монетка» Дамира Ганеева.

Он был, конечно, не очень подходящей жертвой: возраст уже за сорок, близко дружил с алкоголем, курил, в прошлом употреблял наркотики, но завязал с ними и сам об этом рассказал своим будущим убийцам. Другого, более качественного материала было, судя по всему, не найти, а значит, надо брать этот – так решил Байраков.

– Остановись вот здесь, – сказал он Марии. – Подвезти, мужик?

Любой, кто напрягался, глядя на кавказца Аслана, ту же успокаивался при виде спокойной и дружелюбной Марии с её типично русским лицом. А Дамир Ганеев в тот несчастливый для себя день находился в поисках выпивки – и решил, что судьба улыбнулась ему, послав навстречу эту славную парочку. Байраков тут же предложил выпить, встал на парковку у «Монетки» и принёс из магазина не только водку, но и закусь, чем приятно удивил Ганеева. Он не боялся и не чувствовал никакого подвоха – привык доверять судьбе. Позже сестра его расскажет следствию о том, что Дамир в детстве подавал надежды – даже окончил музыкальную школу по классу фортепиано! Потом поступил в железнодорожный институт, и оттуда его призвали в армию, в Хабаровск. Там Ганеев стал наркоманом, и, когда вернулся домой, на Урал, его уже как будто подменили, говорила сквозь слёзы сестра. Никаких фортепиано. Отсидев за убийство, с наркотиками Дамир завязал, но, как почти всегда в таких случаях бывает, крепко запил. В последние месяцы трудился разнорабочим в столовой на Уралмаше, там его характеризовали положительно, хоть и отмечали, что иногда Дамиру Ганееву было свойственно прогуливать смены.

Байраков дружелюбно общался с Ганеевым, пересев вместе с ним на заднее сиденье – чтобы удобнее было выпивать, – но сам при этом не пил. Ганеева развезло очень быстро, они даже за город выехать не успели. Целью Байракова был давно присмотренный торфяник – надо ехать по дороге, ведущей на Шувакиш, до поворота, где имеется знак «Грузовым автомобилям проезд запрещён».

Там Аслан велел Марии остановиться, связал пьяненького Дамира скотчем, а в рот жертве сунул её же собственную шапку. Потом он сказал Марии ждать его, сам отнёс Ганеева на торфяник и принёс там в жертву Сатане, перерезав пьяному горло.

Место было очень удобное, потому что не требовалось оборудовать капище и сжигать одежду потерпевшего. На торфянике она сама сгорит. Это был знак, который дал Аслану Сатана: указал, что горящий торфяник очень похож на ад, где всё сгорает, всё сгорит…