Кесарево сечение

– Ну… Как тебе сказать – в разных местах. В общем, Валерий Алексеевич вывел меня на одного парня из сектора навигации. Он занимается матобеспечением базы данных по космическим объектам – очень толковый парнишка. Когда я рассказал ему, что нас интересует, он сказал, что однажды уже теребил базу на этот предмет. Я, конечно, спросил, по чьей просьбе. Он сказал, что об этом его попросил один знакомый стажер-пилот. Это было года два тому назад.

– Погоди, осади! А что нас интересует? -спросил я.

– То есть?.. Лично меня интересуют фактические траектории аварийных КК.

– Понятно. А что интересовало стажер-пилота?

– Вот эти самые траектории.

– А тебе не кажется это странным? Зачем стажер-пилоту траектории? Он что, стажируется для полетов на аварийных КК. Ты попытался выяснить его параметры?

Вася посмотрел на меня с укоризной.

– Нет, Глеб. Я не такой прямолинейный, как ты. У меня была своя задача, а стажер-пилот – куда же он, родной, денется! Мы-то теперь знаем, что он существует. Мне надо было не спугнуть моего парнишку. Он даже не знает, что я из сектора безопасности.

– И как ты ему представился?

– Это тайна следствия. Не поверишь…

В этот момент раздался звонок в дверь, я махнул рукой на тайну следствия и пошел встречать гостей.

Явились Петр Янович и Валерий Алексеевич, а минутой позже появился и обещанный Владимир Петрович. Он тут же пристроился к Валентине, и начал меня расхваливать на все лады. Он мол, боялся, что Валентина совершит роковую ошибку при выборе спутника жизни, что эти старые сводники (имелся в виду Петр Янович и, видимо, сам Валерий Алексеевич), могли ее толкнуть на роковой путь, но она устояла, и даже, как выяснилось, приступила продолжению рода, с чем он ее поздравляет от всей души. Потому что любовь непременно должна давать плоды, а без плодов любовь бессмысленна, и чем скорее появляются плоды любви, тем любовь очевидней. Но что есть плод любви, если не… В этот момент на кухню заглянул Петр Янович и прекратил бесчинства распоясавшегося отпрыска.

Какое-то время ушло на неразбериху, накрывание стола, бурчание Валерия Алексеевича, рассаживание, разлитие, распитие и закусывание. После этого Гиря заявил, что не намерен тратить время впустую, и туманно намекнул на опыт Ивана Грозного.

Мы были заинтригованы, а Владимир Петрович пояснил, что имеется в виду исторический прецедент, в результате которого Россия переменила династию, а именно, убиение Грозным своего сына. Но прежде чем умереть, он требует знать, где и с кем его отец провел целую неделю, а иначе умирать отказывается.

– Пожалуйста, – сказал Гиря. – Я был в Непале, выгнал оттуда Сомова и проинспектировал буддийские монастыри. Несите плаху.

Валерий Алексеевич заявил, что убивать собственных детей безнравственно. Куропаткин его поддержал и предложил тост за собственных детей. Тут уже я поддержал Куропаткина отнюдь не фигурально, ибо последний чуть не сел мимо стула. Мы решили, что пора расслабиться, но Валентина подала горячее и все началось сначала.

– Все, наконец, насытились? – поинтересовался Петр Янович, обнаруживая, что его тарелка пуста. – Тогда я прекращаю балаган и предлагаю взглянуть на вещи трезво. Мы тут для чего собрались? Чтобы в неформальной обстановке совместить приятное с полезным. Объявляю неформальное совещание. Времени мало, протокол не ведем, доклады по порядку. Глеб, что у нас там с Шатиловым, то есть с дедом. Доложи обстановку.

Я вкратце обрисовал ситуацию и выводы, но без марсианских подробностей.

– Да, – сказал Гиря, – все это впечатляет, и весьма. И как-то мне, братцы, становится не по себе. А вам, милейший Владимир Петрович? – он посмотрел на сына. – И как все это соотносится с тезисом, который вы отстаиваете? Ведь одно дело найти в космосе игрушку, оставленную или утерянную пришельцами, никому об этом не сказать и начать втихаря ее изучать, дабы застолбить за собой славу первооткрывателей. А другое дело – обнаружить что здесь, на нашей матушке Земле запущен какой-то механизм, относительно которого определенно ничего не известно. Ни кто его запустил, ни как он действует, ни какова цель его запуска. Конспираторы хреновы! – он стукнул кулаком по столу.

– А что произошло? – поинтересовался я.

– Случилось то, что мой собственный сын пытается скрывать от меня факты, ставшие ему известными, и мотивирует это какими-то идиотскими… Да это и мотивацией назвать нельзя!.. Навстречу он выдвигает тезис о том, что я, то есть все мы, превратились в параноиков, и в самых безобидных ситуациях обнаруживаем страшные угрозы для аж всего человечества!.. А?.. Чего молчишь?

– Откуда же мне знать, что все это так серьезно! – огрызнулся Гиря-младший. – В этом вашем ГУКе одни придурки сидят. Все там у вас секретно, и все для служебного пользования!

– Нельзя ли по существу, – вмешался Сюняев. – Владимир Петрович, это несолидно! Вы несете ахинею в духе "Межпланетной лиги". Иначе, как попытку свалить с больной головы на здоровую, я это расценить не могу.