Кевин Гарнетт. Азбука самого безбашенного игрока в истории НБА

Шид сидит всего в паре столов от меня. Мама Шида вопит от радости. Весь стол подскочил на ноги и голосит. Шид получает заслуженную награду. Все камеры устремлены на него. Я люблю Шида. Я рад за Шида.

Затем вдруг все камеры начинают двигаться к нашему столу. Ко мне.

«Что происходит?» – спрашиваю я у своего агента.

«Шоу начинается», – говорит он.

Что такого знает он, чего не знаю я?

«Пятым пиком на драфте NBA “Миннесота Тимбервулвз” выбирают…»

Все вокруг затихает, кроме звука моего имени. Все останавливается, замирает. Я не знаю, что мне делать. Не знаю, что говорить. Сюр какой-то.

Я поднимаюсь с места и крепко обнимаю Маму, пока Эрни Джонсон сообщает зрителям в эфире национального ТВ: «Почему он идет в NBA сейчас? Он не добрал баллов на экзаменах. И не захотел выбирать вариант с училищем». Я люблю Эрни. Я тесно работал с ним, когда был на TNT. Он хороший человек. Но то, что он сказал, было в корне неверно – это было бы неверно даже без того телефонного разговора с Волком, – а он сказал это в эфире национального телевидения… чел, это закрепило в головах неверную трактовку событий, с которой мне придется иметь дело еще много лет.

Но в тот момент я знал только одно: что попал в первую пятерку. Мне вручают бейсболку с символикой «Ти-Вулвз». Я надеваю ее и выхожу на сцену. Стерн поздравляет меня, жмет мне руку.

«Приятно познакомиться, мистер Стерн. Это мечта».

«Поглядим, что ты с ней сделаешь, – говорит он. Указывая на фотографа, он добавляет: – Посмотри туда».

Глаза у меня слезятся. Криса Чин, пиарщица, которая будет позитивной силой в жизни практически каждого игрока, проходящего через NBA, отводит меня в сторону, чтобы я дал интервью. Я стараюсь отвечать более-менее складно. В какой-то момент я сдвигаю свою кепку набок. «Надень кепку нормально, – говорит мне Чин. – Мы так не делаем». Я оставляю все как есть. Моя кепка будет сдвинута набок.

После завершения всей этой бадяги с прессой мне вручают чек на 1 миллион долларов – от Upper Deck, компании, продающей коллекционные карточки. Мне приходится четырежды пересчитать все нули на чеке, чтобы поверить. Никогда в жизни я не видел таких чеков. Раньше я получал деньги в коричневом бумажном конверте. Теперь мне сообщают, что это бабло будет зачислено прямиком на мой депозит. Новый термин. Сегодня все новое. Я новый.

Мы отправляем на ужин и возвращаемся рано, потому что утром мне предстоит рейс в Нью-Йорк, где я участвую в шоу Live with Regis and Kathie Lee. Я просматриваю пресс-кит. Мой первый. Просматриваю свой график. Интервью нон-стопом. Внимание нон-стопом. Корлисс в ванной, готовится отходить ко сну, а я сижу в кресле и думаю о том, как еще год назад жил в темном подвале своего братишки в Молдине и делал уроки по материалам, которые мне приносила мисс Уиллоуби, беспокоившаяся о том, как бы меня не упекли в тюрьму. Теперь я здесь, в отеле Shangri-La в Торонто, благодарю Господа Иегову и молюсь за возможность что-то изменить. Корлисс чувствует мое одиночество и дает мне минутку провести наедине с собой.

Я выглядываю в окно и вижу мерцающую звезду. И в это мгновение начинается жизнь.

K

Kareem · Martin Luther King Jr. · «King Kunta» · Kingdom Hall · Kobe

Kareem / Карим

см. Dunk; Isolation; «King Kunta»; The National Anthem

Martin Luther King Jr. / Мартин Лютер Кинг-мл.

см

. Fists; Zero Tolerance

«King Kunta»

Кайфовая песня Кендрика Ламара. Вам она понравится. Но вдвойне крутой ее делает сэмпл: если слушать внимательно, можно услышать качающий ритм песни Джеймса Брауна «The Payback», той же, которая использовалась группой Total в треке «Can’t You See» с участием Бигги. JB нарезал свою «The Payback» в 1970-е, Бигги в 1990-е, а Кендрик в 2015-м. Это больше трех десятилетий мешанины из черной музыки.

Поэтому, когда люди поносят хип-хоп за то, что он слишком радикален или грязен, или за то, что он отвергает прошлое, я отвечаю, что хип-хоп – это свежий взгляд на прошлое, включающий его в настоящее и направленный в будущее.

Если я в 1996-м, в свои двадцать, слушал трек Jay-Z и Foxy Brown «Ain’t No Nigga», то я слышал, как они переосмысливают старую песню группы Four Tops «Ain’t No Woman (Like the One I Got)» из 1970-х. Это песня из тех, которые Мама и другие включали на приемнике на полную громкость, пока мы с сестрами намывали полы и грязную посуду. Jay-Z двигает меня вперед, одновременно возвращая меня в детство. Это прекрасно.

Есть много других примеров: в 1988-м Eazy-E сбайтил для своего трека «Eazy-Duz-It» басовую партию из песни The Temptations «Ball of Confusion» 1970 года. Мой дядька Пёрл обожал Temptations. Слушая Изи, я вспоминал, как сильно люблю своего дядю Пёрла.