Кевин Гарнетт. Азбука самого безбашенного игрока в истории НБА

Книга Экклезиаста 3:1: «Всему свой срок и время свое – всякому делу под небесами: время рождаться и время умирать, время сажать и время корчевать, время убивать и время исцелять, время сносить и время возводить, время плакать и время смеяться, время скорбеть и время плясать».

Как и жизнь каждого из нас, моя жизнь разбивается на периоды. В период моего детства в Каролине боль шла рука об руку с радостью. Период в Чикаго был суперинтенсивным. Я никогда не сталкивался с более холодными зимами, чем зима в этом городе, но, что было более важно, Чикаго закалил меня, деревенского парня.

А теперь пришло время Минни, периода, растянувшегося на двенадцать сезонов. Внутри каждого из них были свои сезоны – сезоны надежды, сезоны печали, сезоны триумфа и сезоны истого разочарования.

Мой первый сезон в NBA был непростым. Моим соседом по комнате был Баг, что было круто, потому что вместе мы много времени проводили, играя в Sega и слушая компакт-диски. Я не пил и не курил, что помогало мне избегать перепадов настроения. Режим две тренировки в день под началом Тренера Билла Блэра был суровым, но, приходя в лигу, я ожидал суровых условий. В матчах Блэр выпускал меня на замену вместо форвардов Тома Гульотты и Кристиана Леттнера. Я вспоминал те времена, когда пацаном играл против Билли, воображавшего себя Леттнером. Блин, вот бы Билли увидел меня сейчас! Я не стал сходу игроком старта, да и не рассчитывал им стать. «Ти-Вулвз» ждал слабый старт. Мы одержали шесть побед при четырнадцати поражениях. Поэтому перед самым Рождеством Кевин МакХэйл сплавил Блэра и назначил новым тренером Флипа Сондерса, своего экс-партнера по команде Университета Миннесоты и ее генерального менеджера. Мы с Флипом всегда были на одной волне. Уважение было взаимным. Флип знал игру и видел мой потенциал. Он поднял мой баскетбольный IQ.

Мне нужно было многому научиться – я понял это в свой первый же матч против Криса Уэббера. Си-Уэбб был одним из тех игроков, на чью игру я равнялся. Этот брат не тратил время на лэй-апы. Он тупо данкал против тебя. У него были громадные ручищи. И большое сердце.

…Итак, в той первой моей игре против него он сделал свой фирменный джамп-хук. Теперь я знал игру Уэбба. Я знал, что джамп-хук случится. Это движение было его любимым, он так разогревался. Аккуратный такой хук из центра – сначала он тебя немного оттеснит, потом дважды отобьет мяч и перебросит четко через левое плечо. Я уже видел такое от него раньше, но еще ни разу в очном матче. Я отреагировал просто: стоял как вкопанный и смотрел в изумлении. Несколько минут спустя, когда я сел на скамейку, меня отрезвил Сэм Митчелл.

«Я знаю, что это твой кумир, KG, я знаю, что он твой фаворит, но здесь нельзя быть болельщиком. Надо соперничать, надо бороться. Тут не до фанатской херни. Надо надрать ему зад».

Затем Сэм дал мне легкого шлепка. Сэм заставил меня проснуться.

В следующей игре против Си-Уэбба я заблокировал его первый бросок так, что мяч улетел аж на второй ряд.

«А ну-ка н***й убрал это дерьмо отсюда!» – завопил я.

«Ага, вот как мы заговорили», – сказал Уэбб.

«Да, мать твою!»

Крис ответил мне спокойно: «Эй, молодой, почему бы нам просто не ограничиться баскетболом?»

Он был прав, и я, следуя его примеру, подостыл. Уэбб был топом, и я с нетерпением ждал каждой следующей возможности сыграть против него, но, помимо этого, у него было то хладнокровие, которое помогло мне закалить свой характер.

По части закалки характера главным человеком был Сэм Митчелл. Но так было не сразу. На нашей первой совместной тренировке, еще до старта сезона, Сэм и Даг Вест вели себя очень грязно по отношению ко мне. Я не был готов мириться с этим. А еще мне не нравилось обращение «салага». Разумеется, я был новичком, но сам термин звучал уничижительно.

Мы с Дагом сцепились. И то была не единственная моя стычка. Более того, с партнерами по команде мне приходилось драться чаще, чем я рассчитывал. И мне изрядно надирали зад.

Вот почему я дистанцировался от них социально. Держался особняком. Тусовался только с Багом.

Наступает время первого выезда, я сижу у себя в номере отеля. Звонит телефон. Сэм Митчелл.

«Надо поговорить».

Я вешаю трубку, услышав этого козла.

Тук-тук. Кто-то стучится в дверь.

Я отворяю, но дверная цепочка все еще придерживает дверь.

Сэм Митчелл.

«Чего тебе?» – спросил я.

«Хочу поговорить», – сказал он.

«О чем?»

«Да просто открой дверь, пес».

Я открыл. Сэм вошел и сел в мягкое кресло напротив кровати, на которой я пытался вздремнуть. Он сразу приступил к делу.

«Послушай, чел, ты слишком близко к сердцу принимаешь все это дерьмо. Мы просто проверяем, из какого ты теста. Вот и все. Мы вместе тут в окопах, и нам надо убедиться, что у тебя есть все необходимые качества. Нам там приходится соперничать с лучшими в мире. С Джорданом. С Хакимом. С Баркли. С Карлом. Херней страдать нет времени».